Края рубашки разошлись до половины, давая возможность провести ноготками по нервно вздымающейся груди. Напряженный пресс подрагивал под пальцами, кожа Жени была покрыта мурашками, мелкие волоски стояли дыбом.

С трудом оторвавшись от его губ, я оперлась лбом об его лоб, тихо прошептав:

— А еще я до безумия тебя хочу…

— Не поверишь, ведьмочка, — с глухой угрозой, многообещающе отчеканил Женя по слогам, — насколько сильно это взаимно!

Пока одной рукой Женя держал меня за талию, другая судорожно управлялась с бляхой. Ленивые и четко выверенные движения мужчины теперь стали судорожными и торопливыми. Нервными, безумными. Он с грохотом отбросил ремень в сторону, точно оставив на деревянном полу пару вмятин. Только вот это меня совсем не беспокоило. Лишь звук расстегивающейся ширинки и шлепка резинки боксеров по влажной коже.

— Ах! — вырвалось с губ хриплым стоном, когда по бедру меня ударил горячий, налитый кровью член. Медленно заполняя меня сантиметр за сантиметром, Женя не сводил с меня полного обожания взгляда. Стоило ему войти на полную длинную, как из глаз брызнули самые настоящие слезы, а эндорфины разлились по венам со скорость света. — Это… Это просто… Гхм…

— Знаю, детка, — Женя нежно накрыл мою щеку своей ладонью, заправляя за ухо выбившуюся прядь. Столько любви было в его серых глубинах, столько безграничной нежности, что мое нутро сократилось, сжимая достоинство мужчины. Веки его закатились, на лбу выступила испарина пота. Мужчина сделала первый толчок, отправляя им в параллельную вселенную. — Черт, Марина… Ты меня убиваешь!

— Прости, — пискнула в пол голоса. Хотя, положа руку на сердце: последнее, что я чувствовала во время глубоких резких толчков – это сожаление.

— Ха-ха! Прости, да?! — грудь Жени завибрировала от тихого немного сумасшедшего смеха, разбившегося по комнате бархатным эхом. Он снова и снова вколачивал меня в стену, вырывая громкие стоны и с вызовом глядя прямо в глаза: — Простить за то, что с момента приема у псевдопсихолога, у меня только на тебя встает?! Или за то, что ты такая охуенно сексуальная, что яйца уже синие?! О, а может за то, что я на столько на тебе помешался, что чуть не сошел с ума от ревности?

Мужское достоинство во мне словно становилось все больше, растягивая до предела. Я чувствовала Женю так сильно, как никогда раньше. Комнату оглушали громкие ритмичные хлопки, с каждой секундой становящиеся все громче и сильнее. Напряжение внизу живота стягивало мучительным спазмом, нутро напряглось до изнеможения.