— Привет, ведьмочка, — широкими шагами Женя преодолел разделяющее нас расстояние, притягивая в свои объятия. Я рассчитывала на его уже хорошо знакомый приветственный поцелуй, но вместо этого он вдруг поднял меня над землей и закружил вокруг, совсем как Тамару. Спасибо, что в воздух не подкидывал как кое-кого! Пока дочка довольно хлопала в ладоши, я визжала от страха и шока.

— Женя, опусти! — вцепившись пальцами в лацкан его пиджака, пыталась коснуться ногами земли, но Женя держал чертовски крепко. — Отпусти, отпусти!

— А что мне за это будет? — едва сдерживая смех, прыснул тот.

— Не знаю, — убедившись, что мой мужчина тот еще спортивный гигант и держит надежно, я почти расслабилась. И все равно, на своих двоих как-то надежнее. — В лоб не дам?

— Поцелуй! — воскликнула Тома. — Обещай ему поцелуй! Папочка очень любит, когда мы его целуем!

— Да-да, правду ребенок тебе говорит! Вот на это я согласен, — наконец Женя опустил меня вниз, прижимая к себе совсем как ребенка — под попу — и спокойно так направляясь к зоне отдыха.

— Не буду я тебя целовать, понятно? — отмахнулась я, отворачиваясь в другую сторону. — Где ты был два дня, а? Не заслужил ты, Женечка. Скоро забудем, как ты выглядишь…

— Я тебя на счетчик поставил, останешься должна, женщина. Твое дело, конечно, но потом одним поцелуем не отделаешься. Ставки повышаются! — прошептал Женя на ухо, заваливаясь со мной на руках на диван. Затем заговорил обычным громким голосом: — Я дома ночевал, Марин. Просто, когда пришел, вы уже спали, а когда ушел – еще.

— Вот именно, я об этом и говорю, — прикусив губу, я старалась не замечать то, как нежно ладонь мужчины поглаживает мой пока еще плоский живот… Как кончик его носа неторопливо скользит по шее, жадно вдыхая запах кожи. Кое-что очень твердое упиралось через брюки в ягодицы, заставляя ерзать на месте. — С этой беременностью работать в обычном ритме не выходит, и все. Тебя будто больше нет…

— Ты же знаешь, что у нас сегодня значилось подписание контракта. Надо было все десять раз перепроверить, — выдохнул он устало. И сердце мое защемило. Работает, бедненький, с утра до ночи. Посмотрев на мужа, я сочувственно пробормотала:

— Ну, а меня чего не попросил помочь, Жень?