И мне снова казалось, что я счастлива.

На станции мы попрощались и разошлись по парам. Уже уходя, я оглянулась на Дилару и Леху — они снова о чем-то тихо спорили. Она сказала ему что-то резкое, и он, нахмурившись, пошел вперед. Ей пришлось его догонять. Неужели опять ссорятся?

— Леха тебе ничего не говорил? — спросила я Диму, когда они скрылись из виду. Мы, в отличие от них, держались за руки.

— А что должен был сказать? — приподнял он бровь.

— Про бывшую.

— Мы не разговариваем про его бывшую.

— Он ничего к ней не чувствует? — осторожно поинтересовалась я.

Дима удивленно на меня взглянул.

— А я откуда знаю?

— Ну он же твой друг! Вы же наверняка обсуждаете девчонок! — воскликнула я.

— Обсуждаем. Но поверь, тебе не захочется знать, что именно, — рассмеялся он.

— То, что вы оба пошляки, для меня не открытие, — невольно улыбнулась я. Мальчишки иногда бывают просто невозможными в своих обсуждениях женского пола. Все такие крутые и дерзкие, с опытом, как у Казановы. А на самом деле внутри ранимые и тающие от простых поцелуев.

— Почему ты вообще об этом спрашиваешь? — спросил Дима.

— Кажется, Дилара ревнует его к бывшей, — призналась я. — Ты разве ничего не заметил?

— Нет. А что должен был заметить?

— Ты серьезно? Ничего не понял?

— Я, по-твоему, экстрасенс?

Я едва не закатила глаза. Как и многие парни, Дима порою бывал до невозможности невнимательным! Не замечал намеки, детали и незначительные, но важные изменения. Для него не существовало полутонов — только черный, белый и красный.

— Лехе пишет бывшая и присылает фото. Дилара случайно узнала, когда взяла его телефон. Теперь они тихо ссорятся.

— Леха ненавидит, когда ему приказывают и лезут в его переписки, — сказал Дима задумчиво. — Типа это его личная жизнь. Никто не имеет права нарушать его границы. Так что твоя подружка неправильно поступила.