— Выпускники должны учиться, а не работать грузчиками, — грустно сказала я.

Зазвонил телефон, лежащий на подоконнике рядом. Снова мама.

Я не стала отвечать — отключила звук.

— Не возьмешь? — спросил Дима.

— Потом перезвоню. Не хочу с ней разговаривать. Я так за нее боялась — вдруг этот козлина сделает ей больно? А в итоге… В итоге она выбрала его. Иронично, да?

— Твоя мать хорошая, — неожиданно сказал Дима. — И любит тебя. Но она будто сломанная кукла. Моя такой же была. Только вместо козла-мужика у нее было другое утешение. Алкоголь. Она знала, что это ее разрушает. Но пила как ненормальная. Не могла остановиться.

Поэтому он никогда не пьет. Странно для такого парня, как Дима, если судить со стороны. Он плохой парень. Но при этом какой-то правильный.

Я не стала расспрашивать про маму — поняла, что он расскажет сам, когда захочет. И Дима, словно понимая это, с благодарность положил голову мне на плечо.

— Послушай.

— Что, мой хороший?

— Не говори больше «может быть, расстанемся?» Ненавижу такое. Если однажды захочешь бросить меня, скажи прямо, что уходишь, окей? Я сразу пойму.

— Я не собираюсь тебя бросать, — выдохнула я. — Что за глупости?

— Разное бывает.

— Дурак! Не говори так. И вообще, ты первым заговорил о расставании! — напомнила я.

— А кто сказал, что я не могу быть тупым? — хмыкнул Дима.

Я рассмеялась.

В красивых фильмах о любви мирятся иначе. Героиня одета в шикарное платье, а герой наполовину обнажен. Они пьют вино, стоя на балкончике с видом на море или центр города, и бурно мирятся, шепча слова любви и страсти.

А мы с Димой пили чай с лимоном, сидели на подоконнике и болтали ногами, а за окном медленно засыпали хмурые улицы. Мы почти не целовались — просто обняли друг друга и разговаривали. Он рассказывал, как попал в миг гонок, почему любит скорость, как заработал на байк. Рассказывал об отношениях с Сашей — хоть и скупо, но искренне. А я просто слушала.

Мама звонила мне еще несколько раз, но я так и не ответила. Они с отчимом не спали — в их комнате горел свет. Потом он загорелся и в моей комнате, но быстро погас. Как будто кто-то зашел и спустя несколько минут вышел.

Мама звонила еще несколько раз, потом успокоилась. Однако спустя полчаса, когда я на несколько минут осталась одна, позвонил отчим. Ему я ответила — почему-то вновь стало не по себе. Страх, что он навредит Диме, не отпускал.