Ой, вот только этого не надо… Впервые видел друга таким сентиментальным. Я не мог не воспользоваться ситуацией.

Внезапно запрокинул голову, закатил глаза и, приоткрыв рот, замычал нечто нечленораздельное. Макс побледнел. Заметив выражение отчаяния на его лице, «эпилептический припадок» сменился моим оглушительным хохотом.

– Ну и душнила же ты, Измайлов! – Гордеев обескураженно покачал головой. – Но ты неплохо выглядишь, чувак…

– И чувствую себя, не поверишь, довольно сносно. Умирать не планирую, если ты об этом, – хмыкнул, протягивая ему руку.

– Алик… – он ответил крепким рукопожатием. – Я так рад, что ты вернулся! – Макс вздохнул с облегчением, хлопнув меня по плечу. – Когда узнал, что у тебя амнезия, думал, ты уже никогда не станешь прежним…

– Ну, все не так трагично. МРТ и другие исследования показали, что мозг практически не пострадал. По крайней мере, все изменения обратимы. У меня железная черепушка! – мрачно рассмеялся.

– Тогда какого хера ты потерял память?! – друг снял трубку стационарного телефона и распорядился принести нам кофе.

– Мой лечащий врач объяснил, что амнезия может быть даже в результате сильного стресса. Ну а удар по голове – это тебе не хер собачий грызть.

– Измайлов, мне не хватало твоих несмешных шуток, – прищурившись, он серьезно посмотрел мне в глаза и поинтересовался. – Так как обстоят дела сейчас?

– Удалось восстановить все, за исключением последних нескольких месяцев. Но Рихтер полагает, это лишь вопрос времени. Он предлагал задержаться в больничке еще на месяц, но я пас, – поднял руки. – И без него справлюсь…

Макс неуверенно пожал плечами, на его лице отразились сомнения. Дабы перевести разговор в другое русло, я протянул ему рисунок:

– …Не знаешь, кто такая?

– Красивая. – Друг запустил пальцы в свою светлую шевелюру, некоторое время, внимательно всматриваясь в лицо моей незнакомки. Сердце сжалось, когда он отрицательно покачал головой. – Без понятия. Точно не наша постоянная посетительница. – Он поднял голову, вперив в меня сосредоточенный взгляд, явно ожидая объяснений.

– Она часто мне снится. Рихтер полагает, это особенность посттравматического синдрома: подсознание стерло травмирующие воспоминания, заменив их вымышленными. Защитная реакция нервной системы.

Макс присвистнул:

– Только не говори, что запал на несуществующую девушку?!

Игнорируя неудобный вопрос, я посмотрел в окно, отметив, как по-весеннему ярко светит апрельское солнце. Весна – время года, которого все ждут. А я всегда любил осень с ее дождями и увядающей красотой. Жаль только, эта осень полностью стерлась из памяти.