– Что именно ненормально? – скользнул мне в рот кончиком языка, на несколько секунд перекрывая доступ кислорода и мыслей.

Их вышибло все разом еще в университете, когда он зачитывал мое любимое стихотворение Есенина, глядя прямо в самое сердце.

– Мы в общественном месте. И я не хочу, чтобы всё было как в прошлый раз… – исступлённо гладила кончиками пальцев его лицо.

– Поэтому сама не прекращаешь меня целовать? – сипло прошептал, сцеловывая мой смешок. – Не хочу тебя пугать, Катюша… – он проложил дорожку из поцелуев от одного краешка губ до другого, – но, похоже, у нас проблемы, котенок.

– Какие еще проблемы?! – практически не отрываясь от теплых губ.

– Я в тебя влюблен.

* * *

Я не успела дотронуться до кнопки звонка, как дверь внезапно открылась. В черной приталенной рубашке и темных брюках Алик встречал меня улыбкой Чеширского кота. Он настоял на третьем свидании. На этот раз у него в квартире. В той самой квартире, где однажды я оставила личный дневник.

– Ну, здравствуй, котенок! – притянул меня за бедра, пристально заглядывая в глаза.

– Здравствуй… – прощебетала, растерянно улыбаясь.

– Я хочу, чтобы ты запомнила сегодняшний вечер.

Посмотрел на меня таким откровенным взглядом, что все стало понятно без слов.

Алик развернулся, широким жестом приглашая в квартиру. Пока Измайлов суетился у плиты, отметила, что ничего не помню из обстановки. Посттравматический синдром налицо – ведь в ту ночь я пришла сюда не по своей воле…

Мы находились в просторном темном помещении, обставленном в стиле лофт. Интерьер дома, оформленного в приглушенных серых тонах, отличался простотой и лаконичностью. Тут явно не обошлось без вмешательства какого-нибудь именитого дизайнера. Я подошла к хозяину квартиры, с любопытством заглядывая ему под руку.

– Как вкусно пахнет… – с удивлением обнаружила, что вся столешница заставлена тарелками с разнообразными блюдами.

– Сегодня исторический вечер…

Я вопросительно выгнула бровь.

– …Ты первая девушка, для которой я готовлю…