– Я тебя прощаю, папа, – сказала я, с трудом сдерживая слёзы и глядя на его согнутые, словно тяжестью придавленные плечи.

– Вот и хорошо, дочка. Ну, – он медленно поднялся. Посмотрел на меня с глубокой печалью и сказал: – Прощай, моя хорошая.

Мы обнялись. Я ничего не могла говорить – ком застрял в горле.

Так он и ушёл. Больше мы с ним не виделись. Через две недели он умер, и моя мамаша сделала всё, чтобы я об этом узнала намного позже. Потому не присутствовала на похоронах и поминках. Она по-прежнему искренне презирала меня. Я же не пыталась выйти с ней на связь, чтобы узнать состояние отца. Он сам не захотел бы этого. Всё, что я сумела сделать потом, – это прийти на кладбище и проститься с человеком, который был моим отцом. Хорошим или плохим, я теперь не знаю. Наверное, все-таки первого случалось больше, а второе… Когда человек уходит навсегда, оно как-то само собой забывается.

Я погоревала несколько дней, но потом поняла: мне нужно жить дальше. Под сердцем я уже ощущала, как с каждым днем становится всё больше мой малыш. Правда, я пока не знала, кто именно, поскольку попросила доктора во время УЗИ ничего мне не говорить. Вот определюсь когда с именем, тогда и… не знаю, мне так захотелось.

Миша с Егором по-прежнему помогали мне. Правда, мебель больше не дарили, поскольку всё ещё ждали, когда я отвечу на их приглашение начать совместную жизнь. Но меня по-прежнему мучили сомнения. Чтобы стать настоящей семьей, нужна любовь. Между ними-то она есть, я видела, как разговаривают, смотрят друг на друга. «Воркуют, два голубка» – так я назвала их милое общение. Но что насчет меня? Мне-то как быть? Слушать, как они за стенкой занимаются любовью? Или участвовать в этом с ними, но не испытывая ничего романтического?

Я решилась, когда произошло одно событие, не имеющее отношения к чувствам. Пришла хозяйка квартиры и сообщила, что выставила её на продажу. Вот так просто. Без предупреждения. Ну, а с другой стороны, кто я такая? Платила я ей ежемесячно, без авансов и опозданий, потому она сочла себя вправе так поступить. Тут-то я всерьез задумалась, как быть дальше. После нескольких часов размышлений призвала на помощь своих горячий гей-поклонников.

Они примчались по первому зову. Я усадила их на кухне и сообщила неприятное известие, а в финале добавила то, что они так давно хотели от меня услышать:

– Я согласна жить с вами, мальчики. Но если выполните два условия.

– Какие? – спросил Миша.

– Мы на любые согласны! – воскликнул Егор.

– Подождите вы, торопыги! – улыбнулась я, видя их страстный порыв. – Сначала послушайте. Так вот. Условие у меня одно: если вы действительно хотите стать одной дружной семьей, то, во-первых, поскольку Михаил после теста ДНК официально убедился, что он отец моего малыша, то пройдет процедуру официального усыновления. Чтобы у ребенка в свидетельстве о рождении были мама и папа.