- Па-ап, - кричат прерывисто. – А гу-лять идем? Или ты опять за-нят?
Алекс хватает сначала Сашу, потом Илью. Обнимает их крепко. Щекочет, заставляя звонко хохотать.
- Для вас я всегда свободен, - чмокает детей в макушки и смеется вместе с ними.
Тайна финальная
Тайна финальнаяБеру со стола рамку и бережно провожу пальцем по фотографии. Гипнотизирую ее каждую свободную минуту в компании. Скучаю. На фото – мы с Даной и детьми на фоне Мариацкого костела. Счастливые, особенно птичка…
У нас не было пышной свадьбы. Как я ни настаивал, Дана оставалась непреклонна. Ей чужды помпезность и показуха. Да и приглашать особо некого было.
Дана – сирота. Я с недавних пор… тоже. Хоть и при живых родителях. Простить мать, что пыталась убить моих детей, и отца, которому плевать на все, кроме денег, - выше моих сил.
Так получилось, что у нас с Даной нет близких людей в России, поэтому вскоре после росписи мы собрали детей и рванули в Европу.
Прежде всего, поехали в Краков к ее несносной сестре. Мика все выходные провела с нами, с радостью сидела с близнецами. И в какой-то момент я иначе взглянул на нее. За внешними наглостью и беспечностью, оказывается, скрывался нормальный человек. И только Дана смогла это вовремя разглядеть.
О богатой польской семье Левицких Доминика не говорила ни слова. Лишь отмахивалась небрежно и утверждала, что все под контролем. Эта авантюристка явно что-то задумала – и поступательно воплощала в жизнь коварный план. Даже жалко немного поляков стало. С другой стороны, да и поделом им. В свою очередь, Дана и знать ничего не хотела о своих якобы родственниках. Она вычеркнула их из жизни, как и они в свое время поступили с ней и сестрой. Наверное, птичка права.