Кира показала ему сообщения от Зинаиды Венедиктовны, горничной-бригадира:

«Ты закончила наверху? Срочно дуй в триста седьмой, там апокалипсис!»

– Мне надо идти, – она виновато пожала плечами.

– Прикалываешься надо мной? – пропыхтел он обиженно.

– Сегодня Ленка заболела, у Катьки ребенок отравился. В отеле дурдом ромашка, тетя Зина вся в мыле, мы бегаем, как заведенные. Давай потом, вечером…

– Какой вечером? – возмутился он, засопев еще громче. – А с этим мне что делать?

При этом многозначительно посмотрел на так наглядно выпирающий в трусах бугор.

Кира глянула вниз, даже, кажется, сглотнула. Тоже хочет! И упирается-упирается… Зачем, непонятно.

– Ну Левон, – принялась она вздыхать. – Я не могу подвести тетю Зину, она на меня рассчитывает.

Тут он не выдержал, упер руки в боки и пропыхтел:

– Тебе что важнее? Я или какая-то там работа?

Кира уставилась на него своим фирменным обиженным взглядом.

– Зачем ты так ставишь вопрос? – спросила с вызовом.

– Давай начистоту, Кира! – прогудел он. – Я вообще не понимаю, зачем ты в последние дни вообще приходишь на работу. Когда ты поедешь со мной в Москву, тебе там опыт работы горничной точно не пригодится! Я же сказал, что позабочусь о тебе…

– Левон, пойми, – проговорила она строго. – Тетя Зина на меня рассчитывает, она очень мне помогла, и я не хочу отвечать пофигизмом на добро. Сейчас у меня рабочий день, а о личном поговорим вечером, я же сказала!

– Просто поговорим? Или обсудим детали твоего переезда? – он наконец задал так мучивший его вопрос.

Брови Киры сошлись на переносице:

– Поговорим и обсудим!

Если она думала, что Левон что-то понял из ее ответа, то она ошибалась. Он не понял! Он долгожданного «да» не услышал.

– Выразись яснее, давай поговорим начистоту!