– В спальне, она их укладывает, так что говори тише…

– Тише, мать твою?! – прошипела она с бешеным выражением лица. – Еще и командовать тут будешь?

– Что случилось? – спросил Левон, резко посерьезнев.

– Ты! – она ткнула в него пальцем, причем сделала это с таким видом, как будто это короткое слово должно было объяснить ему все.

– Что я? – не понял он.

– Ты со мной случился! – взвизгнула Кира.

А потом ноги сами понесли ее к этому гаду.

Левон неверно угадал ее действия, попытался обнять, и тогда Кира с силой стукнула сразу двумя кулаками ему в грудь.

– Совсем уже? – возмутился он.

Удар ровным счетом никак на него не подействовал. Будто погладила, а не стукнула от всей души.

Тогда она отпрянула, огляделась по сторонам в поисках более надежного оружия. Стало очевидно, что ее маленькими кулаками каменную грудь Саркисяна не пробить, только себе больно сделала, а ему хоть бы хны.

И тут она увидела стоявшую на столе большую вазу, а в ней букет красных роз, которого еще этим утром не было.

«Припер цветочки, грехи замаливать? Подлец!»

– Я тебе сейчас эти розы…

Она ринулась к столу, попыталась схватить букет, чтобы надавать им по наглой роже Саркисяна. Но Левон ее опередил, подлетел сзади, сгреб в охапку, плотно прижал спиной к груди, тем самым практически обездвижив.

– Объясни по-человечески, что произошло? – прорычал он ей на ухо, продолжая крепко удерживать.

– Отпусти! – Кира принялась брыкаться. – Если не отпустишь, я тебе сейчас горло перегрызу!

Она, правда, не знала, как, ведь он держал ее к себе спиной, но почему-то в этот момент была уверена – дотянется.

– Не отпущу, пока не объяснишь, какая муха тебя укусила!

– Как ты мог? – взвизгнула она, продолжая брыкаться. – Как ты мог с ней… А потом еще сюда заявился как ни в чем не бывало со своими гадкими розами! Как у тебя совести хватило?!