Миша побледнел. Дима понимающе улыбнулся. А Алексей рассмеялся, он впервые видел друга таким потерянным из-за женщины.

«Дикая кошка!» – восхитился внутренний голос, провожая взглядом Валю.

«Ау, Миша! – вклинилось второе «я». – Если эта дикая кошка сейчас уйдёт, то при следующей встрече выцарапает тебе не только глаза, но и укоротит твоё достоинство и самомнение».

– Пожалуй, я пойду, – Михаил быстро распрощался с Дмитрием и Алексеем и побежал следом за женщиной.

– Кажется, – усмехнулся Дмитрий, – твоего друга сильно зацепило.

– Не просто зацепило, – подмигнул ему Алёша. – Контузило.

Мужчины переглянулись и расхохотались.

«Это не женщина, – бежал по лестнице вниз Миша, – это спринтер какой-то».

«Это нормальная женщина, – не согласился внутренний голос. – Она не носит обувь на высоких каблуках, поэтому ничто не сковывает её движения».

«Давай, поднажми, слабак, – подбадривало второе «я» Михаила. – Зачем, интересно, ты ходишь в спортзал и в бассейн, если не можешь догнать женщину, которая тренируется со шваброй, пылесосом и тряпкой».

Мужчина понимая, что не успевает, взгромоздился на перила и,  ловя на себе недоумённые взгляды клиентов клиники и медперсонала, съехал по ним.

«Как в детстве», – подумал он, вспомнив, что частенько таким способом спускался по лестнице в школе.

«Точно, – подхватил внутренний голос. – Не хватает только директора Ивана Ивановича, который каждый раз за такую выходку вызывал твоих родителей».

Миша не успел ничего ответить, как его схватили под руки два охранника, когда до стеклянных дверей, за которыми маячила фигурка Вали, оставалось пару шагов.

– Нарушаете, – грозно произнёс тот, который был справа.

– Пройдёмте, – сухо добавил тот, который был слева.

«Родителей, конечно, твоих не вызовут, – усмехнулось второе «я», – а вот кошелёк заметно похудеет».

«У него не так много наличных», – вмешался внутренний голос.

«Тогда они по полной  выжмут его банковские карты», – невозмутимо ответило второе «я», которое всегда выступало против таких хулиганств, потому что немного трусило. Однажды, в шестом классе Михаил Бирюков, а тогда просто «Мишка» или  «Бирюк», знатно навернулся скатываясь по перилам и сильно ударился головой. С тех пор ко внутреннему голосу, который иногда давал о себе знать, присоединилось второе «я», которое всё знало и вечно поучало, дрожа от мысли, что Мишка может случайно удариться головой и расстаться с «новым» другом.