Этого было почти достаточно, чтобы заставить меня рассмеяться. Почти.

– Это лысая китайская хохлатая собака. – Делайла прижала Роско к своей груди. – Их снимают в тысячах фильмов и шоу.

– За их уродство. – Я снова взглянул на белую футболку Эмери. – Да будет вам известно, они часто берут первый приз как самые уродливые собаки в мире.

– Хм… Ну, он мне вроде как нравится.

Делайла предложила Роско Эмери, которая дважды погладила его голую кожу и поцеловала его в лоб. Я открыл входную дверь и сказал:

– Делайла, похоже, твоя крыса через десять секунд описается.

Она поняла намек, пощадив меня и не вскинув на прощание бровь.

Роско залаял, когда она подхватила его на руки.

– Давай, детка. Пойдем, прогуляемся.

Эмери повернулась ко мне, как только я захлопнул дверь.

– Что за черт, Нэш?

– Тебе стоит быть поточнее. О чем ты?

– Убери ткань со статуи.

Гребаная статуя. Я знал, что мне это аукнется. Я не сдвинулся с места.

– Нет.

– Нет?

Я смотрел на ее губы.

– Не-а.

Теперь, когда я вспомнил, каково это – целоваться с ней, я обругал себя за то, что остановился тогда.

– Это все, что ты можешь сказать? Мы заключили сделку.