— Я хочу, чтобы ты навсегда вошла в мою жизнь, ангел. Я думал, что ясно дал это понять.

Значит, Хаммер и Лиам были правы. И она была слишком чертовски наивна, чтобы увидеть это.

Хэвенли обхватила себя руками и опустила голову. Какая дура. Это еще глубже вонзило нож в грудь. Как она могла сказать им, что наконец осознала, как много они для нее значат, и в то же время сказать им, что не может дать им то, в чем они нуждаются?

— Какое будущее видишь ты? — осторожно спросил Бек, пристально наблюдая за ней и задерживаясь в ее личном пространстве, как будто боялся отпустить ее слишком далеко.

Это скоро изменится, и это разбивало ей сердце.

— Сегодня все окончательно прояснилось. Я… — она покачала головой. — Мне нравилась каждая минута, проведенная с вами обоими. Вы открыли мне глаза, показали мне многое, заставили меня чувствовать. Благодаря вам я смеялась, и мне было чего ждать с нетерпением. И я хотела бы дать вам больше. Но я… — Еще больше слез полились из её глаз. — Я не могу. У нас нет будущего. — Ее грудь болела, и Хэвенли задалась вопросом, будет ли она когда-нибудь прежней. Когда Рейн недавно спросила ее, любит ли она их, она не была уверена. Теперь Хэвенли знала ответ. — Мне нужно идти.

Она развернулась к двери, но Бек обхватил ее за локоть и повернул к себе. Шок и боль, вспыхнувшие в его темных глазах и на нахмуренном лбу, пронзили ее сожалением. Боже, мысль о том, что не будет видеть его лицо каждый день, не будет сидеть напротив него за обедом, никогда не услышит его смеха или не почувствует его губы на своих…

— Подожди. Я не знаю, чего, по-твоему, мы от тебя ожидаем, но давай сядем и поговорим.

— Почему ты думаешь, что у нас нет будущего? — потребовал ответа Сет. — Поговори с нами.

У нее не осталось объяснений, которые могла дать им. Рассказав им о своих отце, о ее тяжелых обстоятельствах, проблемах, она только запутала бы их. Они могли бы даже попытаться помочь. Они были такими добрыми. Но ей не нужно вмешательство или добрые намерения. Все эти обязанности были ее обязанностями.

— Мне больше нечего сказать, — Хэвенли ахнула, когда Сет запустил кулак в ее волосы и заставил ее посмотреть ему в глаза. Его образ расплывался сквозь ее слезы, но она не могла не видеть его замешательства и боли. И это выпотрошило ее. — Мне жаль.

— Не говори, что тебе жаль. Скажи нам, что случилось. Если ты не расстроена из-за шалостей, то что тогда? — продолжал он. Когда она не ответила, решимость отразилась на его лице. — Я не позволю тебе просто уйти, когда ты — причина всего хорошего в моей жизни. Вот почему я переехал сюда, начал все сначала.