У меня не получилось скрыть смех, когда я зашнуровывала свои кеды.
— Ты это серьезно? Сделаешь мне бутерброд из кипятка? Нет уж, спасибо. Я откажусь. А теперь, пожалуйста, открой мне дверь.
— Как скажешь, — согласился он и поднялся со стула.
Так просто? В чем подвох?
Перед тем, как открыть эту чёртову дверь, и наконец, выпустить меня, Ваня подошёл очень близко и словно на прощанье, прошёлся по мне голодным взглядом. Голова закружилась. Я ненавидела себя за то, что в его присутствии, мои коленки неизменно становились ватными. И как бы мне не хотелось спрятать свое волнение, Ваня все видел. Он чувствовал эту робость, и скрывать её было просто бессмысленно.
— Мне жаль, — едва слышно проговорил он, но его раскаяние ничего для меня не значило.
И снова этот фанатичный взгляд, от которого хотелось уйти сквозь землю.
— Черт, как ты это делаешь…
В какой-то момент, мне показалось, что его руки потянулись к моему лицу, но громкий стук в дверь заставил нас обернуться.
Ваня подозрительно нахмурился и метнулся к двери, а была готова кричать от несправедливости. О том, что не ушла минутой ранее.
Когда Ваня провернул ключ, дверь распахнулась от удара ноги.
— Ванька! — радостно воскликнул Рэй и кинулся другу на шею. — Как же я скучал, брат! Белый, неужели это ты?
Боже… а он тут что…?
А потом, вопреки всякой логике, Рэй со всей силы ударил его по лицу. Ваня отлетел на метр и упал спиной на пол, отчего мне пришлось запрыгнуть на диван и закрыть рот ладонью, дабы заглушить крик.
— Привет, Художница, — перевозбужденный Рэй сорвал с себя куртку и запрыгнул сверху на друга. Громкие шлепки эхом раздались по пустой комнате.
Это было так дико, так страшно, что я буквально окаменела.
— Я тоже по тебе скучал, Романыч, — смеясь, ответил Ваня, словно их борьба была детской забавой. Но это была не игра. На губах Вани образовались кровавые пятна.
— Как дела? — спросил Рэй, а потом последовал грубый удар по челюсти.
Ваня выплюнул сгусток крови на грязный пол, а наградил его окровавленной улыбкой.
— Если бы ты привёз пива, было бы куда лучше.