— Да. И она из тех, кто прощает. Не знаю, откуда она это унаследовала.

— Определенно не от тебя.

— Или от тебя.

Она улыбается, но вскоре улыбка сходит на нет, и она пытается отстраниться.

— Куда, по-твоему, ты идешь, дорогая?

— Домой. Думаю, для одной ночи мы нанесли достаточно ущерба.

— Нет, к черту. Ущерб уже нанесен. — я беру ее подбородок двумя пальцами и поднимаю его вверх. — Кроме того, ты ненавидишь оставаться одна в такую ночь, верно?

Ее дыхание сбивается:

— Как ты вообще можешь думать о сексе в такой ситуации?

— Я думаю о сексе в любой ситуации, когда речь заходит о тебе, так что не вижу в этом ничего удивительного.

— Тебе когда-нибудь будет достаточно?

— А тебе?

Она колеблется, но не отвечает, и я не позволяю ей этого сделать, когда прижимаюсь своими губами к ее губам и заканчиваю то, что прервала Гвен.

***

Вопреки моим ожиданиям, Гвен сопротивляется.

Прошла неделя с тех пор, как она проникла в нашу прелюдию, и с тех пор она упорно играет с нами обоими.

Как я и ожидал, Нейт оказался тем человеком, которому она открыла свое сердце, и он пришел с метафорическим плащом и картонным рыцарством, выступая в качестве ее представителя.

Аспен попыталась объяснить, используя своего внутреннего дипломата. Я прямо сказал ему, что мне нечего объяснять ему, как никому другому, когда он занимался сексом с моей дочерью, пока я лежал в коме.