— А ты все так же полон пустых иллюзий?

Я закатила глаза, а когда открыла, то, к несчастью, увидела во всей красе человека, которого презирала всю жизнь. Понятное дело, этот придурок хорошо выглядел. Уэстон Локвуд и подростком был горяч, а повзрослев стал просто великолепен. Мужественная квадратная челюсть, римский нос — тот что имеет очертание моста и слегка вздернут, — большие голубые томные глаза цвета ледников Аляски, полные губы, загорелая кожа и маленькие морщинки, которые почему-то я находила чертовски сексуальными. На его щеках виднелась щетина, а темные волосы, вероятно, не мешало бы подстричь. В деловых кругах принято гладко бриться и коротко аккуратно стричься, а Локвуд своим намеренно неряшливым видом словно кричал им: «Да пошли вы!». В общем, жаль, что он был придурком. И Локвудом. Хотя второе и упоминать не стоило, поскольку Локвуд и придурок – синонимы.

Я заставила себя отвернуться и уставилась на спинку кресла впереди, но все же чувствовала на себе взгляд Локвуда. В конце концов, это стало невозможно игнорировать, поэтому я фыркнула и повернулась к нему.

— Ты собираешься пялиться на меня весь полет?

Он усмехнулся.

— Вполне возможно. Вид неплохой.

Я покачала головой.

— Не утруждайся. У меня есть работа, которую нужно сделать.

Во время полета я хотела изучить материалы по «Графине» и уже потянулась к портфелю, но тут вспомнила, что засунула ноутбук в наружный карман дорожной сумки.

«Просто отлично! Во-первых, будет чудом если он переживет перелет. Во-вторых, я совсем не подготовлюсь для завтрашней встречи с юристом отеля. И, в-третьих, чем мне теперь себя занять?»

Вместо того чтобы, психовать и нервничать, я решила поберечь нервы и поспать. Когда самолет взлетел, я закрыла глаза и попыталась отдохнуть, однако мысли о мужчине рядом не давали расслабиться.

Сколько себя помню, мы были непримиримыми врагами. Это началась еще при наших дедах, хотя большую часть моего детства мы вращались в одних и тех же социальных кругах. Мы с Локвудом посещали одни и те же частные школы, часто виделись на благотворительных и светских мероприятиях и даже имели общих друзей. Дома наших семейств в Верхнем Вест-Сайде находились всего в нескольких кварталах друг от друга. Но, как и наши отцы и деды, мы старались держаться подальше друг от друга.

Ну, за исключением того единственного раза.

Той единственной ночи.

Это была ужасная, чудовищная ошибка, о которой я старалась не вспоминать.

Разве что изредка… когда думала об этом…

Например, как сейчас.

Я глубоко вздохнула и выдохнула, выталкивая воспоминания из головы.