— Я знаю, что должен сделать, — прошипел я, ненавидя осуждение в его тоне. Как будто я был ниже его, значил меньше чем он.

— Алессио все еще жив. Тебе удалось избавиться от плода, но Майла, его дочь-тоже проблема.

— Ты думаешь это легко? Чтобы я просто ворвался и убил Алессио? Убил его семью? Ты дурак.

Точно так же, как нелегко было убить Валентина Солоника.

Когда могущественные, голубокровные люди скользят под нашим радаром, требуются месяцы и месяцы планирования настоящего убийства. Чтобы не оставлять никаких улик. В том числе и свидетелей.

Таких могущественных людей, как Алессио Иваншов, было немного.

И до сих пор никто из них не был убит.

Таково было наше негласное перемирие. У каждого из нас была своя территория, и мы оставались в ее пределах.

Если мы лажали…это означало войну.

Валентин правил Россией железным кулаком. Он был на вершине лестницы со слишком многими верными соратниками, чтобы пересчитать их по пальцам. Убить его было не простой задачей.

Валентин на мгновение ухмыльнулся, словно прочитав мои мысли. Его взгляд заострился на моем лице, и я поставил пустую бутылку.

— Хочешь закурить?

Я отрицательно покачал головой. Мои пальцы переплелись, и я наклонился вперед, положив локти на колени. — Что у тебя за предложение?

— Я полагаю, тебе нужен стимул. Что-то, чего ты ждешь с нетерпением после того, как сделаешь свою работу, — протянул он.

Мои челюсти сжались от его слов. Смысл его слов был ясен, и мне не нравилось, к чему он клонит. Меня бесило, что Валентин постоянно загонял меня в угол. Он играл мной, как будто я был его пешкой.