Ходить надо осторожно, можно порезаться. А в груди так нестерпимо горело, и мне вдруг захотелось еще больше боли, ступить на эти стекла и станцевать последнее танго нашей любви или фламенко на осколках своих иллюзий. Быть может, физическая боль поможет справиться с душевной. Тебя заграбастают в дурку, Таня. Где твое здравомыслие?! Что за странные картины безумных танцев на стеклах приходит в голову? Черт, Таня, успокойся, вдох-выдох… Дыши! Цепляй наконец-то костюм сильной женщины. Устало помассировала виски, потом вытерла слезы… Взгляд упал на свои руки. Какое красивое колечко выбрал мне Шувалов, будто драгоценная роза расцвела на моем пальчике. Сейчас этот цветок, словно раскаленное пламя, немилосердно жег кожу. Буквально несколько часов назад я всерьез думала выйти замуж, мечтала о семье и о том, как буду читать нашим детям сказки. А сейчас?! Казалось, все осколки этих проклятых ваз воткнулись в мое тело, или это мерзкие тараканы отрастили острые шипы… Осторожно сняла колечко с пальца, но бросать его вслед за вазами не стала. Злость прошла, оставив место опустошению.

***

– Танюш, что ты делаешь?

– Решила тут убраться немного. Обилие ваз захламляло комнату.

Отец с мамой обеспокоенно переглянулись.

– Таня, черт возьми, ты чего, совсем рехнулась из-за этого смазливого богача?!

– Нет, папуль… Ничего не рехнулась. Наоборот, сейчас спокойна и собрана, как никогда. Не буду скрывать, я расстроилась немного… Ну ладно, очень сильно расстроилась, потом разозлилась, расколошматила эти дурацкие вазочки. Но все уже прошло.

– Тань, не могу понять, а зачем ты осколки в коробку складываешь? – спросила мама.

– Их надо вернуть владельцу. Хочу все его подарки в коробку сложить и отправить Шувалову.

– Правильно, – одобрительно пробубнил отец, – пусть подавится, скотина!

– Коля-я-я, Таня-я-я… И как мы теперь жить дальше будем?!

– Разберемся… – мрачно произнес папа.

– Мам, пап, я уеду, к тете Нине в Болгарию или к бабушке Маше в Смоленск.

– Танюша… Пожалуйста, не надо! – обнимая мои плечи, тут же заголосила самая родная для меня женщина.

А отец побледнел. Они привыкли с мамой во всем на меня полагаться.

– Сбежать легче всего! – раздраженно бросил папа, развернулся и ушел к себе в комнату.

Слезы опять заполнили глаза, потекли по щекам, а ведь казалось, я выплакала целое море своих разбитых мечтаний… Папа прав, конечно, бегство будет трусостью, так я покажу этим двум развратникам свою боль и слабость, что они меня сломали, разломали, расколошматили, словно вазу. Только есть ли у меня силы, чтобы остаться?! Мои любимые героини Джейн Эйр и ФеридеХаным из «Королька птички певчей» тоже сбегали… Иногда бегство – это разумный шаг, чтобы не сгореть от обиды и не истечь кровью, хлещущей фонтаном из разбитого сердца. Им бежать, с одной стороны, было труднее, с другой – легче, у них не было родителей, для которых Таня во всем поддержка и опора. Это ты, глупая влюбленная дура, вообразившая себя Золушкой из сказки, заварила отношения с неправильным принцем, тебе захотелось неземной любви, достойной романов, и теперь, когда сказка стала страшной, разве можно оставить родных людей одних расхлебывать наступивший мрак.