– Александр Иванович, блин, не знаю, чем ты накосячил, но была она бледной, краше в гроб кладут, и более чем решительной. Мне в коем-то веке повезло с финансистом, я, наконец, понял, что это действительно нужная должность, а не очередной человек для перекладывания бумажек с места на место. Блин, Алекс, что хочешь, делай, но убеди Татьяну Николаевну остаться.

– Млять, Миш, я не знаю, как.

– Что ты ей сделал такого страшного?!

– Ей ничего. Но, возможно, я сделал ребенка Таниной сестре.

Слова, произнесенные вслух, звучали поистине катастрофически, удушающе гадко. Холодный ком сполз по хребту. Она не простит, такое невозможно простить.

– Шутишь?!

– Если бы.

Как бы мне хотелось, чтобы беременность была глупой шуткой светловолосой Ля-ля-ля. Она в больнице, поэтому, скорее всего, это правда. Хотя, безусловно, факт моего отцовства требует подтверждения. Мало ли что могла наплести эта малолетняя стерва, а Таня уже поверила, более того, уже вынесла мне вердикт.

– Мать твою, ты совсем охренел?! – орал в трубку Михаил Евгеньевич.

– Совсем охренел, – произнес я уныло.

Генеральный директор фирмы «Эверест» на другом конце трубки присвистнул.

– Ну ты… – Мишка замялся не зная какое слово подобрать.

– Сволочь! – закончил я за Михаила Евгеньевича, а во рту появилась горечь, словно полыни объелся.

– Больше чем сволочь, настоящий мудак! Если честно, я бы сейчас с удовольствием врезал тебе по морде.

– Становись в очередь, будешь следующим. Знаешь, Миш, – простонал я в трубку, – у меня тоже руки чешутся самому себе хорошенько настучать по роже, а потом по яйцам приложиться, только разве это поможет…

– Саш, ну как ты умудрился? Мне казалось, что между вами все серьезно и ты по настоящему влюбился в Таню Лазареву.

– Если я скажу, что случайно, ты поверишь?

– Главное, чтобы она поверила…

***

– Танюш, здравствуй, – приветливо улыбнулся Стас Самойлов, когда мы встретились в коридоре.