— Олливия, клянусь! Я говорю тебе правду!

— Да что ты? Как и всегда? Как и всё остальное время?

— Да!

— И папарацци тоже были за правду? Неподкупные?

— Да с чего ты взяла, что я тебе врал?!

— Потому что от дорогих людей не скрывают такие скелеты в шкафу! Потому что между родными людьми всегда есть доверие! Как мне доверять тебе, если я даже не знаю, какая тайна вскроется завтра?!

— Олливия! Ты даже меня не выслушала…

— А зачем мне тебя слушать? Ты ещё рот не открыл, а уже врёшь! Господи! Какая же я дура! — выкрикиваю в ответ. — Я тебе открылась! Доверилась! Нет, я знала, что ты не способен дать мне в полной мере эмоции, которые я даю тебе, но… Чем я заслужила ложь?

Слёзы ручьями текут по моему лицу, вынуждая Майкла взволнованно шагнуть ко мне.

— Мышка, послушай… Я лишь хотел уберечь тебя от собственного прошлого…

— А я хотела просто знать, кем ты был и кем стал, — практически беззвучно шепчу ему. — Видимо, зря потратила время.

— Олливия!

Я резко разворачиваюсь, но его крепкая рука сжимает моё плечо.

— Пусти! — срываюсь на визг, пытаясь вырваться. — Пусти!

Колотя кулаками по его мокрому телу, хочу поскорее избавиться от этих лживых объятий, но Майкл сильнее. В какое-то мгновение он поскальзывается на плитке и заваливается на меня, отчего я, под натиском его веса, впечатываюсь губой в дверной косяк.

— Ви! Господи! — В его голосе слышится неподдельная тревога. — Ты в порядке?

Во рту чувствуется солоноватый привкус, а губу дёргает от боли. Дотронувшись до неё рукой, я обнаруживаю, что по подбородку идёт кровь.

— Иди сюда. Нужно обработать рану, — говорит Майкл, поддерживая меня за руку.

— Иди к чёрту! — бросаю в ответ и, вырвавшись наконец из его хватки, бегу прочь.

— Олливия! — грозно кричит он. — Олливия! Остановись!