Тогда она уставилась невидящим взглядом в потолок. Ее тело начало сотрясаться, и по щекам потекли слезы. А я встал со стула и аккуратно прилег рядом с ней, заключая в крепкие объятия.

— За что, Кость? — сквозь всхлипы с трудом разобрал ее слова. — Почему я?

Я ненавидел себя в тот момент. За то, что не был рядом, когда погибли ее родители. Не уберег от Стрельцова, который решил развлечься с беззащитной, одинокой девушкой, за то что она оказалась втянута в эти жестокие игры и в итоге пострадала. Не уберег...

— Я готов был убить его, — тихо признался Глебу.

— Я тебя понимаю, — кивнул он, все еще продолжая закрывать выход. — Я на твоем месте сделал бы тоже самое, — мужчина замолчал на несколько секунд, а потом усмехнулся. — Я тоже решил уволиться. Не хочу в этом гадюшнике работать.

Он отошел от двери, и присел в одно из кресел. Путь был свободен. Я мог вернуться и доделать то, на чем остановился. Но ярость спала, и я не хотел даже видеть этого человека.

В кабинете воцарилось напряженное молчание. Я остановился у окна и смотрел, как по улице проезжают машины. Кулаки саднили. Кровь стекала по разбитым костяшкам, но мне было плевать. Я просто вытер красную жидкость об испорченную рубашку.

В голове было пусто. Ни одной мысли. Меня даже не волновало, что со мной будет дальше. Посадят ли меня в тюрьму или отделаюсь штрафом. Абсолютно все равно.

— Знаешь, что мне интересно, — вдруг задумчиво проговорил Глеб, и я с интересом на него посмотрел. — Мы так и не узнали, кто сливал Стрельцову информацию. Конечно, уже все равно, но интерес-то остался.

Не стал ничего отвечать. Меня это больше не волновало. Пусть горит вся эта компания синим пламенем. Я больше не хочу иметь с ней ничего общего.