Катя поставила локоть на стол, оперлась на ладонь подбородком и улыбнулась со всем любопытством. Как же давно, на самом деле, у нее не было повода так сделать. И как давно они с Сонькой не беседовали по душам.

— И чем же сей поганец не угодил тебе, Бессонова? — испытующе поинтересовалась она, но тут же исправилась: — Сонь, а если честно: может, стоит иногда убрать колючки и попробовать по-другому?

Сонька сверкнула глазами и нахохлилась даже не кактусом, а ехидной, и не думая подпускать Катю к себе.

— Чтобы в ответ получить, что у него нет на меня времени? — она ухмыльнулась и начала что-то быстро набирать на телефоне. — Скажи, Сорокина, как часто тебе Роман предлагает дождаться своей очереди? — Катя покачала головой: никогда. Он бросал все дела, чтобы выкроить любую лишнюю минутку с Катей, и она не могла представить себе ситуацию, когда Ромка отодвинул бы ее даже ради собственной игры. Правда, Катя и не злоупотребляла проверками. А вот Сонька легко могла. — Вот то-то и оно, — совершенно правильно интерпретировала Бессонова ее молчание. — Так что нет, Катюха, никакой любви, ну ее в баню! Мне, конечно, завидно на вас с Давыдовым смотреть, но, поверь, это белая зависть. Давно я вас шипперила, да все мимо кассы.

— А почему мне про Ромку никогда не говорила? — задала давно мучивший ее вопрос Катя. — Если знала, что я ему нравлюсь…

Она была уверена, что подруга закатит глаза и переведет разговор на другую тему, но Соня неожиданно ответила — очень тепло и немного грустно:

— Не хотела все испортить излишней поспешностью. Ты же Давыдова в школе в упор не замечала; ты вообще никого из парней тогда не замечала, считала их чудиками из детского сада. Ну сказала бы я тебе про его интерес, ты бы только сильнее колючки выпустила и вообще его к себе не подпустила. А я, знаешь, в долгу у Романа за то апрельское спасение. Вот и надеялась, что ты хоть со временем его оценишь: все-таки соседи, один универ, да и у тебя рано или поздно должны были взыграть гормоны. Я только не рассчитывала, что они на другого парня взыграют. Как про Олега узнала, в ужас пришла, а когда ты еще и про затею эту вашу рассказала, и про то, что ты Ромку вынудила проспорить тебя другому…

Катя почувствовала, что щеки у нее запылали. Все-таки в некоторых делах она была беспросветной дурой.

— Если б я знала, что Ромка… — пробормотала она, но Соня не дала ей продолжить.

— Ладно, в прошлом уже все, — смилостивилась она и широко улыбнулась. — Зато теперь я могу наконец спокойно вздохнуть и не беспокоиться о брошенной подруге: она не пропадет.