И его вполне может перемкнуть.

Вдруг решит так: раз я не ведусь на его условия, можно со мной не считаться.

Да, он пообещал, что не отберет у меня сына, и тогда я ему поверила.

Но что, если Назар говорил эти слова, непонятно с чего твердо убежденный, будто я его прощу, и все станет как раньше.

Охохонюшки…

Можно ли ему верить теперь, с учетом новых обстоятельств?

Эх, жаль, я Алиса, да не та. Не Селезнева*. У нее был миелофон для чтения мыслей, а у меня нет. А я бы не прочь прочитать мысли Назара.

Чес слово, чувствую себя сапером. Неверный шаг, и рванет. Вон как он взъярился из-за обычного общения с коллегой.

Ясно одно: надо быть осторожнее.

Так, ладно, все равно завтра буду звонить Наталье Игнатовне. Послушаю, что она скажет про выбранное Назаром заведение. Если одобрит, съезжу туда с ним. Там и попробую выяснить, что у него на уме.

***

— Ну что, готова? Пойдем? — встречает меня у входа в частный роддом Назар.

Я киваю, и мы идем внутрь.

Тот факт, что Наталья Игнатовна принимает и здесь, стал для меня решающим. Кстати, она сказала, что как раз сегодня будет тут, может, встретимся. Заодно познакомлю ее с Назаром.

В следующий час мне и ему проводят обстоятельную экскурсию.

Божечки, да тут же вежливые абсолютно все: от нянечек и санитарок до заведующего отделением — седовласого мужчины в белом халате с очень добрыми голубыми глазами, которого мы встретили по пути.

Везде чисто, просторно, много света, даже растения в кадках. Спокойно, уютно.

Нам показывают и палаты. Назар сразу просит ограничиться одноместными.

Нас ведут в одну из таких, он пропускает меня вперед и невольно задевает.

И снова я вздрагиваю, как и каждый раз, когда он меня касается. Никак не могу расслабиться. Вообще стараюсь держаться на расстоянии от него, то и дело бросаю косые взгляды.