– Во всяком случае, ты не считаешь этот труд ересью? – Елизавета встает из-за стола, и к ее ногам подносят юбку, чтобы она могла шагнуть в проем, после чего юбку поднимают и завязывают на талии.

– Боюсь, не мне об этом судить, – осторожно отвечаю я. – Ваше Величество лучше в этом разбирается. Однако вы всегда хорошо отзывались о Джоне Ди.

– Верно, – подтверждает она. – И я рада, что он вернулся в Англию с такими познаниями! Завтра начну читать эту книгу. Можешь присоединиться к нам.

Я делаю реверанс, будто невероятно признательна ей.

– Благодарю, Ваше Величество. С нетерпением жду возможности поучиться у вас обоих.

* * *

Черноглазый Джон Ди в темном одеянии, как подобает ученому, окружен бумагами. На каждой нацарапан символ, один указывает на другой, под ними десяток строчек комментариев. Пальцем он осуждающе указывает на абзац, который требует нашего особого внимания. Елизавета сидит среди этой бури ученых бумаг, перед ней раскрыта книга, глаза горят интересом. Томазина, словно комнатная собачка в изысканном одеянии, стоит на коленях у ее ног. Я устроилась сбоку на табурете – ни за что не стану ползать по полу, если сама Елизавета сидит.

Джон Ди рассказывает о символах звезд: то, что мы видим в небе, отражается в событиях на земле.

– Как наверху, так и внизу, – говорит он.

– Значит, вы можете предсказать супружество правителей? – спрашивает Елизавета.

– С большой точностью, если у меня будут сведения о дате, времени и месте их рождения. Тогда я смогу определить, к какому астрологическому дому они принадлежат, – отвечает Ди.

– Разве это не астрология? – предостерегаю я.

Он кивает, поняв мою осмотрительность.

– Нет, ведь я не собираюсь предсказывать нечто злое, как, например, смерть правителей, – говорит он. – Зато прогнозировать их счастье не запрещается. – Ди с горящими глазами обращается к Елизавете. – Позволите выбрать подходящий день для вашего замужества, как я делал для коронации?

Она притворно смеется.

– Только не для моего, любезный философ. Вы же знаете, что я не намерена вступать в брак. Недавно пришлось огорчить эрцгерцога Фердинанда – я сказала ему, что скорее буду одинокой дояркой, чем замужней королевой!

– Безбрачие – это глас свыше, – замечает Джон Ди, и я с трудом сохраняю серьезное выражение лица, представив Елизавету монашкой. На опустившую голову Томазину даже не смею смотреть.

Чуть поодаль от нашего узкого круга фрейлины, вздыхая от скуки, переступают с ноги на ногу. Придворные выстроились вдоль стен и общаются между собой, кое-кто от усталости опирается на деревянные панели. Никому не разрешается сидеть, хотя Джон Ди читает свою книгу уже два часа.