Я почувствовал это.

— Хочешь?

Он продолжал пялиться молча. Его кадык несколько раз приподнимался и опускался, сглатывая слюну.

— У меня связаны руки, — прозвучало из его уст от безысходности.

— Прости, ничем не могу помочь, эта малость того, что ты заслужил. Если я освобожу их, мне придется убить тебя, поскольку у тебя будет шанс добраться до нее. А мне не нужно ни первое, ни второе.

— Не пойму, н*хрена ты возишься со мной?

— Тебе повезло, у меня слишком доброе сердце.

— На твоем месте я навалял бы себе как следует.

— К счастью ты не на моем месте. Какой мне смысл марать об тебя руки, когда ты бесповоротно проиграл.

Флойд вздрогнул, пытаясь освободиться.

Пусть бы только попробовал, я бы отстрелил ему яйца, не задумываясь.

— Все равно она будет моей.

— Она не вещь, чтобы быть твоей.

Я потушил окурок об землю и положил в карман.

— Вставай.

Когда подошел к нему, чтобы помочь приподняться, Флойд зарычал и попытался наброситься на меня, но тщетно. Крепко стянутые сзади руки ограничивали его безнадежные движения. А вот мои — нисколько. Я тут же уложил его ударом кулака в лицо.

Дыхание участились, сердце билось в бешеном темпе, ярость вырвалась наружу.

— Несправедливо, — прошипел он, перекатываясь от боли на бок и сплевывая в траву изо рта кровь. — Силы не равны.

— Ты меня вынудил, я и не собирался, хоть руки и чесались с того самого момента, как увидел полуголую Вивиан, валяющуюся без сознания на асфальте.

— Я не виноват, — посмел он возразить, пока во второй раз я поднимал его ослабленное тело.