К тому времени как лейтенант Джонстоун разрешил заключенным выйти на палубу, небо вдруг прояснилось, а узников успели накормить неизбежным черствым хлебом, солониной и напоить грязной портсмутской водой. Шесть рядовых пехотинцев таскали ведрами морскую воду в бочонок; сам лощеный, прямой, как жердь, лейтенант Шарп спустился в камеру и прошелся по проходам, приказывая лентяям вымыть полы и протереть нары. Поскольку территория Ричарда не вызвала у Шарпа никаких нареканий, девять из одиннадцати каторжников направились к люку, помахав на прощание Айку и Джо Лонгу.

Подойдя к борту, они впервые увидели океан. Его синевато-стальные волны венчали белые гребни, на горизонте вода сливалась с небом, неподалеку виднелись другие корабли – некоторые справа, другие слева, а еще два – так далеко за кормой, что Ричарду удалось разглядеть лишь верхушки мачт. Ближе остальных держалось большое невольничье судно «Скарборо»; его паруса надувал ветер, флаги плескались, сообщая что-то всему миру на неведомом морском языке, нос рассекал волны, чередой убегавшие за корму. Надстройки «Скарборо» были гораздо больше, чем у «Александера», вероятно, поэтому на «Скарборо» предпочел отправиться в плавание агент подрядчика, Закери Кларк. Агент флота, лейтенант Джон Шортленд, выбрал грузовое судно «Фишберн», хотя один из его двух сыновей служил вторым помощником капитана на «Александере», а второй – на «Сириусе». На флоте процветала семейственность.

Как и в Тилбери, товарищи Ричарда разошлись в разные стороны, едва успев вдохнуть свежий воздух и получить возможность побыть в одиночестве. Забравшись на одну из двух перевернутых шлюпок, под которыми хранились запасные мачты, Ричард принялся считать корабли. Флотилию вел бриг, вдвое уступающий размерами «Александеру», за ним плыли «Скарборо» и «Александер», следом – двухмачтовое судно «Запас», жмущееся к «Сириусу», как жеребенок к матери. Вдалеке виднелся корабль, с виду напоминающий «Леди Пенрин», рядом – три грузовых судна, а на горизонте возвышалось еще несколько мачт. Флотилию составляли одиннадцать судов.

– Добрый день, Ричард Морган из Бристоля! – послышался голос Стивена Донована. – Как ваши ноги?

С одной стороны, Ричард хотел остаться один, но с другой – обрадовался Доновану, который был достаточно умен, чтобы понять: на его чувства вряд ли ответят взаимностью. Улыбнувшись, Ричард вежливо кивнул.

– От качки или без кандалов? – переспросил он, радуясь возможности легко спрыгнуть со шлюпки на палубу.

– Качка вам нипочем, это сразу видно. Без кандалов.