– Здесь вы подхватите лихорадку.

– Ричард, ты же сам говорил: пока мы будем фильтровать воду и мыться, мы не заболеем, – напомнил Недди Перрот. – Так что никуда отсюда мы не уйдем. Это ты не дорожишь своей кожей, а я боюсь обгореть.

– А я иду с Ричардом, – вмешался Тэффи Эдмундс, собирая вещи. – Мы с ним будем упражняться в пении. Только на нашем корабле редко услышишь песни. Посмотрите на «Скарборо» – там поют каждую неделю. Капрал Фланнери удивляется тому, как славно спелись тамошние матросы и каторжники.

– Конечно, ведь на «Скарборо» каторжников больше, чем на «Александере», – возразил Уилл Коннелли, – но лишь потому, что они реже умирают и размещены на двух нижних палубах. А мы теснимся на одной, потому что везем еще и грузы.

– А я очень рад, что в трюм «Александера» попали грузы, а не мы, – произнес Ричард, отказываясь от бесполезной борьбы. – Посмотрите, что стало с моряками, когда они жили над самым трюмом. Трюмные помпы на «Скарборо» работают, и это опять-таки заслуга капитана. «Скарборо» командует капитан Маршалл, а нами – Эсмеральда, которому наплевать на трюмные помпы – только бы его стол ломился от еды. Все донные отсеки «Александера» забиты грязью.

К четвертому июля умер еще один человек, а на нарах, предназначенных для больных, уже лежало тридцать каторжников. По мнению врача Балмена, дело обстояло хуже, чем если бы весь трюм «Александера» был забит разлагающимися трупами. Разве мог хоть кто-нибудь выжить в таких чудовищных условиях?

На следующий день с «Сириуса» поступило два приказа. В первом говорилось, что с Джона Пауэра можно снять кандалы; он поступал в распоряжение мистера Боунза и мог вновь помогать матросам. Второй приказ вызвал острое недовольство лейтенантов Джонстоуна и Шарпа. Норма воды на каждого мужчину (женщины и дети получали меньше нормы) сокращалась с четырех до трех пинт, и это касалось матросов, пехотинцев и каторжников. Каторжникам следовало выдавать по пинте воды утром и две пинты – днем. При раздаче воды был обязан присутствовать морской офицер с двумя подчиненными и двумя каторжниками в качестве свидетелей; пехотинцы и каторжники должны были по очереди осуществлять надзор во избежание мошенничества и сговора. Трюмы велели запереть, возле бочек с водой выставить охрану. Ключи должны были храниться у офицеров. Воду для мытья посуды надлежало выдавать по утрам, как и воду для животных. Домашний скот поили обильно: на каждую лошадь или корову в день приходилось не менее десяти галлонов.

Три дня спустя череда штилей и штормов прервалась, задул юго-восточный пассат, несмотря на то что флотилия еще не пересекла экватор. Все мгновенно воспрянули духом, хотя старания придерживаться курса мешали кораблям преодолевать положенные сто миль в день. «Александер» тяжело врезался во встречные высокие волны, поскрипывая мачтами, «Скарборо» плыл параллельно ему, «Сириус» и «Запас» – чуть поодаль, а «Дружба», как всегда, впереди, в облаке брызг, словно собака, отряхивающаяся после купания.