Ради Джона Пауэра он мог сделать только одно: сообщить всем товарищам имена доносчиков. Они вряд ли ограничатся одним доносом. В Кейптауне слух об этом дойдет до узников «Скарборо», и вскоре все каторжники флотилии будут знать, что с Пейном и Мейнеллом следует держаться настороже. Они поплатятся за предательство.

Доктор Балмен сразу заметил, какими мрачными и подавленными стали обитатели тюрьмы, и прописал им обычное средство: окуривание, протирание дегтем и побелку помещения.

– Ричард, знаешь, о чем я мечтаю? – с жаром выпалил Билл Уайтинг. – Когда-нибудь схватить этого болвана Балмена, взорвать перед ним порох, протереть его дегтем с жесткой щеткой, а потом покрыть слоем побелки. А еще – дать ему мою фамилию. Уайтинг[15]!

Кейптаун был красивым городом, но не шел ни в какое сравнение с Рио-де-Жанейро – по мнению каторжников, которые были обречены разглядывать и тот и другой издалека, Рио не только выглядел живописнее, но и был населен бесхитростными и счастливыми людьми, излучавшими жизненную силу. А Кейптаун постоянно подвергался натиску ветров, казался унылым и пыльным. Местные жители не торговали с лодок в гавани, лица чернокожих редко озаряли улыбки. Возможно, виной всему было влияние строгих кальвинистов или характер, присущий голландцам. Многие строения города были выкрашены в белый цвет, который давно невзлюбили каторжники с «Александера», на улицах почти не росли деревья. Величественная гора с плоской, заросшей кустарником вершиной возвышалась над крохотной прибрежной равниной. Ричард убедился, что книги не солгали ему: над вершиной Столовой горы постоянно нависали плотные белые облака, напоминающие скатерть.

После стоянки в Рио флотилия провела в море тридцать девять дней и прибыла в Кейптаун в разгар южной весны, четырнадцатого октября. С тех пор как корабли покинули Портсмут, прошло сто пятьдесят четыре дня, или двадцать две недели, за это время флотилия преодолела девять тысяч девятьсот сухопутных миль, а конца плаванию пока не предвиделось. Одиннадцать судов не теряли друг друга из виду ни на минуту: губернатор Артур Филлип бдительно оберегал своих подопечных.

Для каторжников все радости пребывания в порту заменяли отсутствие качки и свежая еда. В первый же день, проведенный в Кейптауне, на борт привезли свежее мясо и свежий, мягкий, чудесный голландский хлеб с зелеными овощами – капустой и какими-то темно-зелеными листьями с необычным вкусом. У каторжников вновь появился аппетит: они набирались сил, твердо решив пережить последний этап плавания, за время которого требовалось пройти расстояние, на тысячу двести миль превышающее расстояние от Портсмута до Рио.