Разглядеть «Скарборо» и «Дружбу» Ричарду не удавалось, пока «Александер» вдруг не взлетел на гребне громадной волны и застыл на нем на секунду, за которую Ричард сумел увидеть, что бедолага «Дружба» почти лежит на боку, а волны катятся через нее. «Александер» соскользнул вниз по волне, вода залила палубу слоем толщиной в целый фут, и тут же судно снова взлетело на следующий гребень. Старик «Александер» был крепкой и надежной посудиной, способной выдержать натиск волн.

Вскоре после того как Ричард покинул камеру, люки задраили. Его исчезновения никто не заметил: все были потрясены яростью небывалой бури. Ночью посиневший от холода, изнуренный Ричард отвязал веревку от мачты и заполз под одну из шлюпок, где устроил себе теплое и почти сухое гнездо в сене. Там он проспал до утра, которое выдалось очень холодным, но небо было синим, а волны, хотя и оставались высокими, прекратили беспорядочную пляску. Люки открыли. Ричард проскользнул в кормовой люк и спрыгнул на стол, чувствуя себя повивальной бабкой, присутствовавшей при рождении конца света.

К его удивлению, товарищи встретили его радостными воплями. После стоянки в Рио Ричард начал замечать в их поведении первые признаки независимости.

– Ричард, Ричард! – кричал Джо Лонг, со слезами обнимая его. – А мы думали, ты утонул!

– Как бы не так! Я просто засмотрелся на волны и не заметил, как задраили люки. Джо, успокойся. Я цел и невредим – просто промок и замерз.

Растираясь сухими тряпками, Ричард узнал, что некий Джон Берд взломал крышку трюмного люка и раздал каторжникам хлеб.

– Мы все ели его, – признался Джимми Прайс. – Ведь вчера нас не кормили.

Но это не помешало Закери Кларку потребовать, чтобы Джона Берда выпороли за кражу собственности подрядчика.

Лейтенант Ферзер, в котором способность сострадать странным образом сочеталась с медлительностью и стеснительностью, подсчитал количество украденного хлеба и объявил, что пропало ровно столько порций, сколько следовало выдать каторжникам вчера. Следовательно, наказывать виновных не за что, добавил он и предложил сегодня выдать узникам по две порции солонины вместе с хлебом.

Несмотря на ссору с Закери Кларком в Кейптауне, капитан Синклер вскоре нашел в нем родственную душу: оба любили поесть. Как только Кларк перебрался на «Александер», Синклер стал приглашать его к обеду, а взамен агент подрядчика делал вид, будто ему неизвестно о махинациях с ромом. Поскольку бульдожка Софи уверенно обосновалась в каюте Кларка, Эсмеральда позволил ему ночевать в своей дневной каюте, в которой пока не нуждался. Услышав вердикт Ферзера, Синклер высказался в поддержку Кларка и приказал высечь Джона Берда за расходование собственности подрядчика без разрешения его агента.