Боже, она просто смешна.

— Я разговаривала в тот день с Никольским по телефону. Он предлагал мне «взаимовыгодный формат отработки темы».

Дарья осекается и удивленно округляет глаза.

— По телефону с министром?

— Да.

— У тебя есть его номер!? — возмущенно восклицает.

— Да.

А еще я трахалась с ним без перерыва: в спальне, в душе, на кухне, в машине и даже на столе его кабинета в здании министерства. Интересно, как она отреагирует, если я это скажу.

Малышева нервно дергает челюстью. Кажется, она борется с желанием сказать все, что обо мне думает.

— Ладно… — произносит так, будто делает мне одолжение. — Но теперь все общение с министром только через меня, понятно? Ярослав Викторович не любит, когда ему докучают звонками.

Из груди вырывается горькая усмешка.

— Ярослав Викторович не любит стейки средней прожарки, он предпочитает well done. Еще он не любит хоккей, Италию, стоять в пробках и русскую попсу.

Дарья недоуменно хлопает длинными ресницами.

— Но я тебя поняла, — продолжаю. — Я ему первая больше звонить не буду. Все общение только через тебя, — обещаю и разворачиваюсь, чтобы поскорее покинуть здание министерства экономики.

Ровно неделя прошла. Я получила три предложения по работе от конкурирующих СМИ, но везде отказалась. Мне нравится моя газета и мой коллектив. К тому же Яна взяла меня студенткой без опыта, так что уволиться после первого же успеха будет с моей стороны неблагодарностью. Я думала, что без Ярослава в качестве источника, подкидывающего мне темы, придется тяжко, но нет. За эту неделю у меня были три довольно плодотворные встречи с другими спикерами, и я написала пару неплохих материалов. Не бомбы, конечно, но вполне достойные. Сейчас люди сами охотно идут со мной на контакт. Я больше не девочка ноу-нейм.

Но совершенно другое дело, что это все не приносит мне радости. Я, как робот, делаю свою работу настолько хорошо, насколько могу. А вечером приезжаю домой, падаю на кровать и смотрю в потолок. Слез нет. Просто в груди бездонная чёрная дыра.

— Ты совсем ничего не ешь, — ко мне в комнату заглядывает Аня. Смотрит с сочувствием.

— Нет аппетита, — бесцветно отвечаю.

— Ты бледная.

Шумно выдыхаю.