Он, издав непонятный звук, похожий на рычание, прошелся пальцами по её талии, спине и плечам, словно изучая каждый изгиб тела на ощупь, затем снова опустил руки вниз и положил горячие ладони на бедра. И если бы на ней сейчас была юбка, вместо коротких шорт, он наверняка бы уже попытался поднять её как можно выше.

Неожиданно оторвавшись от её губ, он взглянул в её глаза, а она замерла, заметив его расширенные зрачки и потемневшие радужки вокруг них. Его глаза стали темными, но в них не было ни привычных стальных дверей, ни холодного ужаса, которые она привыкла там видеть. Не было холодной маски на лице. Сейчас он был таким открытым для неё и оттого невероятно прекрасным.

Он смотрел на неё, и при этом тяжело и прерывисто дышал так, словно ожидал от неё каких-то слов. Словно спрашивал мысленно разрешения. Но знакомый, головокружительный сладкий аромат, напоминающий мёд, снова дурманил её голову. Она не могла в такой момент трезво рассуждать, потому просто потянулась к нему навстречу и снова поцеловала сама.

Тонкие руки робко соскользнули с его волос и пробежались пальчиками вниз по груди, ощупывая каждую мышцу на теле. И эти прикосновения словно обжигали его прохладную кожу сквозь тонкую материю рубашки, потому что он тут же дернулся, издав низкий стон, и отступил от неё, неожиданно хватая её за руки.

Прижавшись лбом к её лбу, он смотрел на неё дико, безумно, страстно и при этом вместо привычных слов что-то сбивчиво рычал:

–Что…ты.. со мной… делаешь?!

Она открыла рот, чтобы ответить, но тут же поняла, что сама утратила способность говорить под натиском его поцелуев.

–Я просто…,– она взвизгнула, когда поняла, что он запрокинул её голову и уткнулся носом куда-то ей в шею,– Я не знаю….я хотела…

Её слова снова оборвались, когда она почувствовала, как губы парня сомкнулись на её нежной коже, и теперь наверняка на том месте остался след.

–Что ты хотела!? – яростно прошипел он, обращая взор на её глаза, – Свести меня окончательно с ума?! Лишить рассудка?! Поздравляю, у тебя это получилось!

Произнес он это на одном дыхании низким дурманящим голосом и снова прижался губами к её губам.

От его слов её сердце учащенно забилось так, словно он сказал ей нечто приятное. Она знала, с кем сейчас так неудержимо целуется, в чьих объятиях тонет. Семён всегда был грубым, даже когда проявлял заботу. В этом она убедилась той ночью, когда они нашли тела. И хоть на тот момент ей отчетливо казалось, что события, произошедшие тогда, их точно сблизили, они всё равно почти не разговаривали друг с другом больше месяца, а теперь вот так просто, поддавшись порыву страсти, целовались у неё на письменном столе.