Что ни с ней сделали?

Из глаз хлынули слезы.

Она ведь жива?

Черт!

По инерции бросилась к телефону. В трубке глухо.

Выбежать из комнаты и поднять переполох? Боже. Я боюсь Эдик что-то сделает с моими детьми.

Какая ты жалкая, Кристин! Беспомощная. Никчемная. Слабая.

Теперь пазл встал на свое место. Макар был прав, твердя чтобы я держалась подальше от Эдика. Возможно он и не изменял.

Как глупо…

Я расплакалась.

Ближе к утру меня разбудили малыши. Покормив их, оставила с няней.

А сама направилась в кабинет монобровного чудовища.

— Ты подготовил документы? — мои слова прозвучали сухо, даже дерзко

— Доброе утро, радость моя, — встретил меня лицемерной улыбочкой. — Какие документы?

— На развод. Тебе же только это нужно? — Прошла к его столу и вальяжно села на край, обнажив бедро.

— Ты выспалась? Такие перемены?

— Выспалась. Взвесила. И теперь хочу развод, — шлепнула рукой по гладкой поверхности стола.

— Ух, мне даже страшно. Словно ты его с меня требуешь. Я приглашу нотариуса.

— И распорядись на счет стилистов. Я должна выглядеть великолепно. Чтоб эта сволочь знала, кого потеряла.

Гарбякян вскинул брови, встал из-за стола и направился к выходу.