Вначале прокатывало, но на четвёртый год Саша стал просто каким-то тираном. Хотел контролировать вообще всё. Где я, что я, с кем я, когда домой, почему так поздно. И особенно — что это за парень, с которым ты разговаривала? А это просто коллега по работе! Ну да, может я ему нравлюсь — ну так это его проблемы! Изменять Саше я не собиралась, даже в мыслях не было! Но он как будто не верил, и не терпел возле меня вообще никаких мужчин.

Ситуация начинала становиться невыносимой. Какой-то бдсм-lifestyle. 24/7. Может для кого-то это приемлемо, может им нравится отсутствие личного пространства — но для меня как-то перебор.

Тогда я решила поговорить напрямую — до сих пор помню этот разговор. Поначалу всё было нормально, но потом…

«…Саш, это что, ревность?! — уже почти кричала я. — Ты мне не доверяешь?! После всего того, что между нами было?! Считаешь, что мне нужен кто-то другой?!»

Градский смотрел, будто резал. Слова падали как льдинки:

«Ты — моя собственность. Моя нижняя. Моя рабыня»

«Я не спорю с этим, но…»

«Тогда ты должна делать то, что тебе велят, а не задавать вопросы!»

Как пощёчину дал.

«То есть… Я для тебя только… р-рабыня?»

Помню, к горлу тут же подкатили слёзы.

Градский смотрел на меня. Долго. Молча.

«Мне надоели эти вопросы, — бросил он, отворачиваясь. — Хочешь свободы? Она там».

И указал на дверь.

Всё.

Даже если бы он дал мне настоящую пощёчину, даже если бы ударил плетью, это не оказало бы такого эффекта.

Всё. Конец.

Я убежала домой. Рыдала сутки напролёт. Градский не объявлялся. Ни через день, ни через неделю, ни через месяц. Хотела ему звонить, но… Как только в памяти вставал последний разговор, рука с телефоном сама собой опускалась.

Дура ты, Наташенька. Наивная дура. Вообразила, что ваша любовь взаимна, ха! А на самом деле Градский любил только свою власть над тобой.

А ведь Диана предупреждала. Она терпеть не могла Градского, и с самого начала капала мне на мозг о том, что отношения с таким человеком надо рвать, что это абьюз. Я не слушала. Мы столько раз ругались…