– Брэдли… – Низкий голос и пронзительно голубые глаза – единственное, что знакомо в нем. Он встает, умоляюще глядя на меня. Я подхожу к пустующим стульям напротив него и выдвигаю один для матери. Когда она садится, я опускаюсь на стул рядом, положив руки на стол ладонями вниз.

Адамово яблоко прыгает у него в горле, и он снова садится, выглядя несколько удрученным.

– Рад тебя видеть.

– Неужто? – Мой голос звучит резко.

– Да. Я скучал по тебе. Рад, что ты хорошо выглядишь. Агент сказал мне, что ты в Гарварде и играешь за Crimsons?

– Я в Гарварде, но в футбольной команде больше не состою.

– Не состоишь, милый? – Мама озадаченно смотрит на меня.

– Тренер не согласовал мою поездку с Рэйчел в Ирландию. Сказал, что вышвырнет меня из команды, если я поеду.

– Ты бросил футбол ради какой-то девчонки? – В тоне отца слышно неприкрытое разочарование.

– Первое: она не какая-то девчонка. Второе: я предпочел защитить ее, а не следовать своим эгоистичным интересам. Но ты вряд ли поймешь. Вместо того чтобы признать свое преступление, ты потащил мою мать и сестер через полмира и бросил меня, не задумываясь. Ты разрушил нашу семью, потому что был слишком глуп, чтобы поступить правильно.

Я почти ожидаю, что мама встанет на защиту отца, и очень удивлен, когда этого не происходит. Папа сглатывает.

– Ты прав. Я был трусом, и мне не следовало так поступать. Если бы мог, я бы во многом поступил иначе, но я запаниковал и сделал неверный выбор.

Мама говорила, что он раскаялся, но это еще ничего не объясняет.

– Если ты говоришь правду, почему не вернулся вместе с мамой? Ты оставил их, и они были вынуждены ехать одни. С ними могло случиться все что угодно! – Мой голос повышается на октаву.

Отец качает головой.

– На всем пути за ними приглядывали нанятые мной люди. Им не угрожала опасность ни в какой момент времени.

– Правда? – спрашивает мама.

– Конечно, милая. Я бы никогда себя не простил, если бы с тобой или девочками что-то случилось.

– Я не поведусь на это. – Я откидываюсь на спинку стула.

– Я не виню тебя, сынок. Я ошибся и буду расплачиваться за это остаток жизни, но надеюсь, что ты сможешь простить меня.