— То есть, - развивает мысль Олег, - если я попрошу тебя дать мне твой телефон - ты будешь против?

— Мой телефон? - переспрашиваю я, потому что чувствую себя странно растерянной от резкой смены вектора разговора. Мы вроде говорили о его телефоне, а не о том, что мне есть, что скрывать?

— Ника, телефон, - повторяет муж, требовательно постукивая пальцами по кожаной обивке дивана. - Это ведь не проблема, если нам нечего друг от друга скрывать?

Я машинально иду за сумочкой, достаю свое «яблоко». У меня разблокировка «по лицу», но пароль тоже есть - на случай, если в очках или темно, или любая другая причина.

Протягиваю телефон Олегу.

У меня там нет ничего.

Переписку с Меркурием я удалила еще до нашей свадьбы, его номера в моей телефонной книге нет. А больше мне нечего и некого прятать.

Муж что-то листает, что-то смотрит. Без особо энтузиазма, как будто и так знает, что не найдет там компромат. Но зачем тогда все это?

— Твоя мама продолжает клянчить деньги? - Между его бровями залегает неглубокая задумчивая складка, пока Олег, видимо не без интереса, читает переписку в нашем семейном чате.

— Она не клянчит.

Мне неприятно это слышать, даже если отчасти Олег и прав - в последнее время не бывает такого дня, чтобы мама не писала, как тяжело Марине найти работу на дому или хотя бы с подходящим графиком. И что им тяжело жить в трёхкомнатной квартире вместе с отцом, двумя младшими братьями, Мариной и ее двумя погодками. И даже если я (как и Алёна, и Ольча) считаю, что Марина сама виновата в своих проблемах, потому что никого не хотела слушать, это не повод отворачиваться от семьи.

— «Марине нужно снять жилье, каждую копейку тянем, но все равно не хватает». - Олег вслух читает одно из сообщений мамы. Не кривляется, но и никакого сочувствия в его голосе тоже нет. - Это, по-твоему, написано не для того, чтобы надавить на жалость?

— Это моя семья, Олег. - Мне очень не по себе из-за очередного неожиданного витка нашего разговора. Мы ведь только вернулись из свадебного путешествия, еще даже толком вещи не разложили и не оценили готовый ремонт - а уже как будто репетируем первую семейную ссору. - И я буду им помогать, нравится тебе это или нет.

Олег выключает телефон, но не спешит возвращать его мне - кладет рядом, как будто еще не решил, что с ним делать дальше. Снова требовательно стучит пальцами по дивану, но на этот раз я принципиально не спрашиваю, что еще мне нужно сделать, чтобы он перестал придираться.

— Я всегда восхищался твоими семейными ценностями, Ника, - наконец, говорит Олег. Поднимается, становится рядом и медленно, буквально с каким-то змеиным терпением, закладывает прядь волос мне за ухо. И снова я чувствую себя под разрушительным влиянием его душащей энергетики. - Но давай сразу договоримся: меня интересует и беспокоит только твое благополучие. Исключительно твое, девочка. Это понятно?