Последний гвоздь в крышку гроба нашего брака.

– И тебе потребовалось четыре года, чтобы понять?

Поражаюсь своей выдержке. Снаружи полное спокойствие, внутри же все сворачивается в тугой узел, состоящий из боли, горечи и разочарования.

– Всякое бывает.

Глаза. Он не смотрит мне в глаза. Или я просто цепляюсь за надежду, что есть какой-то подвох?

Потому что происходящее похоже на какой-то сюр.

– То есть мы разведемся и я смогу делать все, что захочу?

Сжимает челюсть, но кивает.

– Я оставлю тебе эту квартиру и машину, – зачем-то добавляет, и это задевает за живое.

Щедрые отступные.

– А взамен что? Ну, кроме развода, собственно.

Злюсь. На него – за его безразличие, на себя – за то, что меня это так сильно задевает. Гордость высовывается из темного угла и вопит, чтобы я не смела втаптывать себя в грязь.

Хочет уйти — пусть валит! Я ни перед кем не буду ползать на коленях. Даже перед человеком, которого люблю всем сердцем.

Насильно мил не будешь и все такое…

Он хмурится.

– Ничего не нужно. Только твое согласие. Ну и… – запинается, кусает губу, – будь счастлива.

– Отлично, – вдавливаю ногти в ладонь, эта боль слегка притупляет желание заорать во всю глотку, – развод так развод. Не смею задерживать.

На лице мужа мелькает удивление, но он быстро возвращает маску безразличия.

– Я вещи потом заберу, – бросает на прощание.

Не отвечаю. Застреваю в мыслях.