— Простите, — раздалось за моей спиной. Я обернулась к молоденькой девушке с сияющей улыбкой.

— Сфотографируете нас?

Я подняла глаза и буквально в полуметре увидела изображение Коннора Джексона в натуральную величину. В белой рубашке и темно-синих шортах, волосы живописно растрепаны. Похоже, его глазам добавили немного блеска, а улыбка ослепляла рядом жемчужно-белых зубов. Он щеголял в последней модели туфель Luxem, отчего и был установлен в самом центре обувного магазина.

Возле фигуры стояла стайка девочек-подростков, все примерно моего возраста. И они очень хотели сфотографироваться с картонным Коннором Джексоном.

— Конечно, — сказала я и взяла у нее телефон. Сделала пару снимков и вернула мобильный.

— Спасибо, — она залилась краской, ее глаза блестели от возбуждения.

Было совершенно невероятно видеть картонную фигуру собственного брата в обувном магазине. И еще более странной оказалась просьба девчонок сфотографировать их с ней.

— Какую песню ты любишь больше всего? — не сдержав улыбки, спросила я.

— «Сумерки»! — гордо воскликнула она, а другие девочки закивали в знак согласия.

Худшая из песен, когда-либо выпущенных Коннором!

— В самом деле?

— Вы слушаете Коннора Джексона?

— Буквально каждый день.

Тут меня дернули за руку, и я вернулась к своей лучшей подруге Дженике Терри:

— Мы опоздаем!

— Было приятно познакомиться! — через плечо крикнула я, когда Дженика тащила меня к выходу из магазина.

Мама Дженики ждала снаружи с ключами в руках:

— Поторопитесь, девочки!

Я проскользнула на заднее сиденье микроавтобуса, за мной Дженика.

— У вас есть какая-нибудь еда?