Где-то там, на пристани, мои родители – и Зеб тоже, я уверена, – меня уже ждут не дождутся. Я зарядила свой телефон и положила его в карман, потому что изнывала от желания позвонить, особенно теперь, когда я уже вот-вот смогу позвонить, как только мои ноги коснутся суши.

Я собиралась приступить к исполнению своей личной миссии по перехвату. Это будет более тонкая операция, чем выведение из строя двигателя вражеского судна, и жизненно необходимая для моего личного счастья. Плюс появилась вакансия в только что основанной организации по защите окружающей среды, и мне не терпится послать им свое резюме.

На сей раз, когда я ступила на сушу, я быстро освоилась на твердой земле. Земля всего раз-другой качнулась у меня под ногами, и затем я поймала равновесие и утвердилась на ногах. Я была готова пройти сквозь толпу встречающих, туда, где Зеб держал плакат: «Роми – имя героини из четырех букв!», а мама, папа и Нана вытягивали шеи, чтобы меня разглядеть.

Идти так легко, когда знаешь точно, куда именно ты торопишься.

Спустя минуту я уже была в их объятиях. Лицо Зеба расплылось в широченной улыбке. Он смотрел с такой гордостью, будто сам произвел меня на свет, а все мои приключения были изначально его идеей.

– Я вижу, ты нашла свою страсть, свое дело жизни, мое дорогое, любимое дитя! – Нана взяла мое лицо в ладони и сжала его.

Мама промокала глаза смятым платочком и повторяла снова и снова, как она рада видеть меня в безопасности, и здоровой, и целехонькой. Когда папа поздравил меня, его голос дрогнул от переполнявших его эмоций:

– Я так горжусь тобой, Розмари, так горжусь, – сказал он и похлопал меня по спине, словно я подавилась.

Я не подавилась. Голос мне повиновался.

– Я люблю вас, ребята, но дайте мне минутку, ладно?

Я выскользнула из их рук, выбралась из скопления народа и зашагала прочь. Зашагала по направлению к кое-кому. Поскольку все это время мой взгляд поверх их голов прикипел и не отрывался от парня, что стоял поодаль, в стороне от толпы. Он сделал лучшую маскировку без грима: надел потертую серую бейсбольную кепку, повернутую козырьком набок, огромные солнцезащитные очки, поношенные джинсы и теннисные туфли. На его футболке красовался силуэт дикого кабана с надписью, извивающейся поверх него: «Спаси меня!»

Логан пытался стать неотличимым от прочих в толпе, выглядеть как еще один любитель животных, сторонник «Сиренки». Но я его узнаю в любом образе.

Мои ноги остановились на небольшом расстоянии от него, и я просто стояла, и смотрела на него, и не могла насмотреться. Он стянул бейсбольную кепку и запустил длинные пальцы в густые, черные, как вороново крыло, волосы. Затем он снял солнцезащитные очки, и, хотя он широко улыбался мне, я видела, что в его кобальтовых глазах был вопрос: он не был уверен в том, как я отвечу.