Мой телефон пискнул: пришло текстовое сообщение. Я взглянула, чтобы увидеть, от кого оно.

– Это Нола, – предположила я. – Им нельзя пользоваться телефонами в школе, но иногда она пишет мне, что ей нужно купить в магазине или для домашнего задания. Ей нравится быть во всеоружии.

– Звучит знакомо, – сказала мама, снова склонившись над блокнотом. – Итак, поскольку вы в числе тех, кто принимает у себя гостей, вам нужно будет выставить подходящие сервировочные тарелки для устричного рагу и ветчины на косточке. Я заеду к вам домой позже и подсчитаю количество тарелок, но я бы советовала тебе взять прекрасный старинный фарфор Имари, оставшийся от Вандерхорстов. Все это золото будет прекрасно смотреться на фоне рождественских украшений, к тому же я знаю, что там огромное количество сервировочных тарелок.

Мой телефон пискнул снова. Я потянулась за ним, чтобы убедиться, что сообщение пришло от Нолы. Но когда я вытаскивала его, он зацепился за ремешок сумки. Та опрокинулась, а ее содержимое рассыпалось по полу. Мама поднялась, чтобы помочь, но я выставила вперед руку, останавливая ее.

– Тебе лучше не прикасаться к тому, на что ты можешь остро отреагировать, – предупредила я.

– Что это? – Она указала на ножку кресла, на котором только что сидела Ребекка.

Я узнала перстень с печаткой, который нашел Греко. Я принесла его, чтобы показать Софи, когда встречусь с ней за обедом, и думала, что он надежно хранится в кармане моей сумочки. Я не собиралась рассказывать матери, где мы нашли его, и не хотела показывать.

– Не трогай, – велела я. – Он был в столбике кровати, как ты и подозревала. Его нашел Греко.

Проигнорировав мое предупреждение, она шагнула к нему и, прежде чем я успела помешать ей, протянула к нему руку.

– Мама!

– Я не почувствовала исходящей от него угрозы, Мелли. Оно, можно сказать, умоляло меня найти его. Думаю, мне можно безбоязненно прикоснуться к нему. – Она наклонилась, чтобы поднять кольцо, и крепко сжала его в ладони. Я ждала, что она вот-вот закричит, заговорит потусторонним голосом или ее лицо исказит гримаса. Но мать лишь безмятежно закрыла глаза, а ее лицо смягчилось. Она склонила голову набок, как будто прислушиваясь к голосу, который могла слышать только она. Но тут ее свободная рука потянулась к шее. Она как будто потянула за что-то, чего я не могла видеть, и закашлялась.

– Мама! – я схватила ее за руку и потянула за пальцы, чтобы она отпустила кольцо, но они, словно стальные, не желали выпускать свою находку. Я уже было позвала на помощь Джейн, но в следующий миг мама перестала кашлять, и ее дыхание вновь пришло в норму. Ее глазные яблоки двигались под веками, как у человека, которому снится яркий сон, но она больше не была взбудоражена.