Ребекка наклонилась ко мне.

– Надеюсь, тебе пригодился рисунок, который я тебе дала?

– Пригодился. Даже очень.

Джейн посмотрела на меня и округлила глаза.

– Спасибо, – добавила я.

– И что это было? – спросила Ребекка.

Я немного помедлила, не зная, что ей ответить. Все-таки она жена Марка. Но я была у нее в долгу. Я бы ничего не узнала без той важной информации, которую она мне дала. И, как они с мамой постоянно напоминали мне, она была нашей родственницей.

– Это часть карты.

– Карты?

Джейн кивнула.

– Да. Мелани все поняла. Кирпичный пазл, над которым бился Энтони, – это кладбище в Галлен-Холле, а два рисунка вместе с фотографией ворот мавзолея, которую сделала Мелани, – части той же карты.

Ребекка хихикнула.

– Вот это да! Марк не догадался бы об этом и за миллион лет. – Она тут же посерьезнела: – Ты же не расскажешь ему, что это я сказала, верно?

Я закатила глаза.

– В мои намерения не входит когда-либо снова разговаривать с твоим мужем, поэтому ответ – нет.

Она склонила голову набок.

– Никогда не говори никогда. Марк и Энтони вечно твердят, что ненавидят друг друга, но Марк сказал, что хочет, чтобы его брат стал крестным отцом нашего ребенка.

– Правда? – одновременно удивились Джейн и я.

Нас прервала мама, подошедшая к нам. В темно-фиолетовом шелковом платье и бархатных туфлях в тон она была сама элегантность и воплощенный аристократизм.

– Мелли, дорогая, я думаю, всем пора садиться.