Доехав до опушки леса, я остановила машину и выключила фары на тот случай, если в доме кто-то есть. Мой план состоял в том, чтобы незамеченной проскользнуть на кладбище, сделать все необходимое и вернуться домой до того, как снег повалит сильнее и перекроет дороги. Когда я вышла из дома, этот план казался четким, и только теперь, когда уже было слишком поздно, начались перепады уверенности в себе, необходимой для его успешного выполнения. Я взглянула на свой телефон. Я знала: одного моего звонка о помощи будет достаточно. Но я должна была рискнуть. А если не получится, то я позвоню.

Я посмотрела на темную дорогу: снег отражал окружающий свет, словно небесный фонарик, облегчая видимость. Вздохнув, я потянулась к полу пассажирского сиденья и взяла зонтик Джейн. Собравшись с силами, настроившись противостоять холоду и снегу, я выпрыгнула из машины и пошла по тонкому снежному покрову, но, не дойдя до главного подъезда, остановилась, чтобы остаться незамеченной. Увидев, что в доме не горит свет, я с облегчением вздохнула. Очертаний машины на подъездной дорожке я тоже не заметила. Либо Энтони и Марк остались в городе, не желая рисковать в такую погоду, либо они еще не вычислили последнюю подсказку.

Ощутив облегчение, я вернулась к машине. Включив фары, я проехала мимо дома к кладбищу и остановилась перед главными воротами. Свет фар проникал сквозь черные решетки и отражался от пухлых снежинок. Поставив машину на стоянку, я, не выключая фары и дворники, достала из-под сиденья рисунки и карту, которые Джейн положила туда, когда мы вышли из ее дома.

Отодвинув сиденье, я положила карту на руль, чтобы сориентироваться относительно четырех сделанных черным маркером меток, обозначавших места на кладбище. Я посмотрела на ворота и прилегающие секции забора, затем снова на карту и поняла, что края рисунков соответствуют орнаменту железных кладбищенских ворот.

Подобно красным огням на полу самолета, ведущим пассажира к аварийному выходу, орнамент ограды служил той же цели, указывая охотнику за сокровищами то, как далеко нужно идти вглубь кладбища, прежде чем свернуть влево или вправо к каждой точке на дорожке. Просто блестящая идея! Я повернула голову, чтобы поделиться этой мыслью с Джеком, но тотчас вспомнила, что я здесь одна.

Я вспомнила и то, как Ивонна говорила нам, что с тех пор, как Элиза, Лоренс и Александр были погребены в мавзолее в 1782 году, на кладбище больше не было захоронений. Нам ни разу не пришло в голову спросить, почему, хотя на протяжении двух веков в Галлен-Холле жили люди и наверняка умирали в этот период. Мораторий на захоронения был частью главной подсказки Кэрролтона Вандерхорста, и мы полностью упустили его из виду.