Черная пустота кругом.
Как я могу с ним проститься? Как? Как такое возможно?
Все разошлись. На дороге, рядом с машинами четверо мужчин.
Орхан, Гена, Мурад и Ян.
А я все стою и не шевелюсь. Не могу даже близко подойти.
Но ноги приходят в движение, и я уже рядом.
– У меня закончились слова, представляешь? – улыбаюсь. – Так много хотела сказать, и вот молчу. Мне кажется, Рамиль все понимает. Иногда он так смотрит на меня, что я теряюсь. Словно он упрекает меня за то, что тебя нет, Далер. А тебя нет.
Облокачиваюсь о край деревянной конструкции.
– Как мне жить? – шепчу, уже не смея говорить громче. – Ты не научил меня этому. Ты не услышал, что я тебя люблю, не узнал о том, что станешь вновь отцом, ты так много еще не сделал… Ты ведь тоже меня полюбил, да? Я не знаю, что делать дальше. Слышишь? Я запуталась…
Порыв ветра вдруг задрал кусок белой ткани и, я увидела часть поцарапанного, посиневшего лица и слегка седой висок. Прикрыла обратно, впервые прикоснувшись к нему, но уже не убирая руки, погладила по волосам, ощущая свою дрожь.
Стоя там, на черной земле оплакивая все то, что не повториться, не вернется, не сбудется я думала лишь о том, что я сейчас сломлена, как веточка сирени, которая была уверена, что зацветет весной. Но… не сложилось… не срослось…
Ничто так сильно не разбивает сердце, как потерянная надежда на то, что все будет хорошо.
Конечно будет, и тебе придется строить новый путь, вот только каждый раз делая шаг, будешь думать о том, как бы поступила ты, если бы все сложилось иначе?
Это больно настолько, что высохшие от пролитых слез глаза готовы вновь плакать, но ты больше не можешь… не получается и в жизнь тебя возвращает тихий детский смех сына, который пока еще не понимает, что папы больше нет… и не будет…
Ты идешь к нему, застревая каблуками в чертовой грязи пустого кладбища и взяв на руки сына целуешь его в щеку, запечатывая внутри себя демонов, которых будешь выпускать по ночам, избивая в кровь кулаки и стирая зубы сжимая челюсти до боли, когда будет разрывать душу мыслями о любимом. Убиваясь в холодной постели, там, где больше никогда не будет ласки, тепла, страсти… лишь инеем и пылью покрытые воспоминания прикосновений его горячих рук и губ.
Но ты будешь жить… потому что будешь знать, что он был бы сильно зол на тебя, если ты решишь опустить руки. Потому что внутри тебя зародилась жизнь, напоминание о вашей любви, а в соседней комнате, спит его сын… ваш сын…
Ты будешь жить… даже с учетом того, что давно умерла изнутри…