Этот пустой взгляд превращается в взгляд поражения.

— Нет, Кайл, я не хочу быть твоим другом. Я не хочу иметь ничего общего ни с тобой, ни с твоей семьей!

Я вскидываю руки вверх.

— Ну вот, блять, опять твоя одержимость моей семьей! Правда открыта! Теперь все кончено!

Она холодно смеется.

— Нет, это не конец! Хочешь знать почему? — Она продвигается в мою сторону. — Потому что теперь, когда секрет твоего отца раскрыт, твои родители хотят взять опеку над Треем. Они могут обеспечить ему лучшее окружение.

Вау. Что?

— Кто тебе это сказал?

— Клаудия.

Я нахмурился.

— Ты веришь ей из всех людей? — Я потираю бровь. — Хлоя, если бы моя мать даже думала о том, чтобы взять опекунство над Треем, она бы мне сказала. Клаудия сказала это, чтобы сделать тебе больно.

— Правда? — Она повышает голос. — Она сказала тебе, что навещала Клаудию в больнице?

Я закрываю рот.

— Нет.

— Я видела их, Кайл! Твои мама и папа были там!

— Может быть, по другой причине. В той больнице не один пациент, — тупо отвечаю я. — Моя мама занимается там благотворительностью.

Раздражение заливает ее лицо.