— Раньше ты называла мою профессию зубочисткой, а теперь крутой стоматолог, да? — смотрит из-под брови, ухмыляясь, — Ты с матерью говорила что ли? Она мне слово в слово сказала.

— Не говорила, но если так, то я её поддерживаю, — Марина ставит перед нами тарелки и удаляется. Натягиваю на руки черные перчатки и кусаю.

— Господи, где твои манеры, Ари? — ржет Влад, когда я, чавкая пытаюсь переживать слишком большой кусок.

— Манеры у овцы своей требуй, а меня ты и так любить обязан, родственничек, — говорить с набитым ртом не только не красиво, но затруднительно, однако, Влад слова разбирает.

— Тебя же замуж никто не возьмет.

— Ой, зато буду жить счастливо, а вот париться не буду кто там что обо мне подумает. Хватает уже, что ты женишься. Скажи лучше, ты окончательно решил? На булыжник потратился или еще только думаешь? — а сама молюсь всем существующим и не существующим богам, чтобы он еще раздумывал.

— Уже и на палец одел. С размером прогадал только, — говорит расстроено, вытирая губы салфеткой.

— Это судьба! Однозначно!

— Ты же не веришь в судьбу! — напоминает он, а я цокаю.

— В такие моменты очень даже верю.

Доедаем в молчании. Да мне, честно говоря, и кусок в горло после такой новости не лез, но я доела. Не мне ему указывать, конечно, но мой брат достоин большего, чем эта пигалица Саша.

— Останешься? — спрашиваю, когда Влад останавливается у родительского дома

— Не, Саша дома ждет, так что в другой раз.

«Дома». На языке свербит сказать ему, что его дом здесь, но я вовремя останавливаюсь. Целую брата в щеку и выхожу из машины к родительскому дому. Мы живем не очень далеко от города, но все же на выезде. Добираться до универа не сложно: отсюда прямой автобус, только от автобуса еще пешком минут десять-двенадцать пройтись. Особенно не сложно добираться, когда тебе по пути с кем-то из родителей.

— Ты уже знаешь новость? — спрашивает за ужином мама. Она взволнована. То и дело накрывает ладонь отца, только не понятно кто больше от этого жеста успокаивается.

— О свадьбе Влада? Ага, сегодня сказал.

— Очень интересно. Вообще-то о таком событии объявляют за ужином, а не вот так вот по телефону всем по отдельности.

На самом деле папу злит то, что Влад не сказал лично ему. Маме и мне сказал, а ему нет. Я слышала, как он говорил об этом маме.

— Думаю он не сделал этого лично, потому что реакции боялся. Я сегодня на весь ресторан переспросила правда ли это. Не сдержалась.

— Реакции боялся… А мы ему что, чужие, Арина? Когда я против родного сына шел? Или против тебя? Да, мы с Кристиной не всегда вас понимаем, может резко свое мнение высказываем, но только потому что переживаем! И в итоге всегда поддерживаем ваше решение. Всегда. — вздыхает отец.