- Гаврилов приезжал? – не могла промолчать Ольга и не спросить.

- Да, - кивнул Дима.

- Вы разговаривали?

- Да.

- Он тебя узнал? – продолжала задавать вопросы Ольга.

- Я думаю по фамилии и имени, поскольку, когда он вошел в ординаторскую, то уже понимал, кто я.

- И как все это было?

- Нормально. Благодарил, как благодарил бы любой родитель, у которого спасли сына. Знаешь мам, он попросил меня как врача вести Илью, и я согласился, - осторожно говорил Дима, мама одобрительно кивала, - А потом мы поговорили. Поговори, как взрослые люди. Он просил его простить и дать возможность присутствовать в моей жизни, и я решил, что не имею права ему отказать, - наконец признался Дима, - Я простил отца, значит, я должен найти в себе силы простить и Гаврилова.

Ольга несколько задумалась, она смотрела на сына и удивлялась, каким взрослым, умным, мудрым он стал.

- Ты совершенно прав, сынок. Он твой отец. Он никогда не отказывался от тебя.

- Но отказался от тебя, - заметил Дима.

- В жизни все бывает. И я порой виню себя, что так долго скрывала от тебя правду.

- Мам, не надо, - тут же прервал ее Дима, - Ты была однозначно права, ты мать – тебе виднее. Ты оберегала меня, свою семью. Не надо об этом думать. Когда я первый раз про него услышал, я видеть его не хотел. Я был максималист, который считал, что достойные люди не ошибаются. Сейчас я повзрослел, многое понял, многое увидел. Никто не проживает свою жизнь без ошибок, нужно уметь прощать и уметь просить прощения. Без этого никуда.

- Я только рада, если вы сможете общаться со Стасом. Ты узнаешь его, он не плохой человек, по крайней мере, был не плохим.

- Будем надеяться, что я не разочаруюсь в нем, и мне не придется корить себя за то, что начал с ним общаться.

- Я тоже надеюсь.

- А как ты думаешь, есть ли смысл говорить Илье, что я его брат?

- Ой, я даже не знаю, - растерялась мама.

- Просто он сам хочет познакомиться с братом, - уточнил Дима.

- Попробовать можно. Вдруг, у вас найдутся какие-то точки соприкосновения, - предположила мама.