– Как это в чем дело? Пропала твоя дочь и твоя жена, которая увезла ее неизвестно куда. Не отвечает на звонки, не дает о себе знать, – начинает тетя.

– Я знаю где мои жена и дочь, этого вполне достаточно, чтобы вы успокоились?

– А ты знаешь, что произошло в доме Хуйссейн?

– Знаю. Если вы о том, что сделал Латиф, то я знаю.

– Он сделал? Далия его чуть не убила.

– Он посмел поднять руку на мою жену, поэтому, когда я увижу его он лишится этой конечности, – женщины охают, а я ставлю стакан на стол с громким стуком. – Чтобы сразу всех предупредить я сделаю общее для всех заявление. Мы с Далией решили развестись…

– А я сразу сказала, что она пропащая. И крови не было в первую ночь… – поднимается шепот родственниц.

– Тетя, я не позволю о ней так говорить. Тем более клеветать.

– Я все видела…

– Ты видела чистую простынь, потому что так решил я. Мы эту тему уже обсудили, и я думал, что ты меня поняла.

– Я же о тебе беспокоюсь.

– У тебя двое своих сыновей, позаботься о них и их будущих невестках. Итак, я продолжу. Так как мы разводимся, и я сейчас еду подавать документы, то опеку над нашей дочерью Амитой, я отдаю Далии. Без права на обжалование с вашей или стороны Хуссейн.

Снова волна шепота. Взгляды.

– То есть как это ТЫ решил? С чего ты взял, что можешь решать подобные вопросы без меня? – обрывает гомон толпы отец.

– С тех пор, как стал Амите официальным отцом, – не тушуясь отвечаю.

– Вот как? Я всегда видел в тебе неразумного мальца. И ты остался именно таким. Твой брат был другим.

– Потому что мы с ним слишком разные.

– У тебя сутки, чтобы изменить то, что ты натворил. В противном случае у меня не будет выбора.

И эти сутки я потратил на документы. У меня не было времени испугаться угрозам отца. У меня вообще не было мыслей, о чем он мог говорить. Я решил, что он о бизнесе. Но я давно отделился от его компании, хоть и управлял обеими сразу.

Напряг свои связи и людей, и уже утром мне позвонили сказать, что развод оформлен и опека над ребенком передана матери ребенка.