Неужели я настолько плохой наследный сын?

Меня выволокли из дома и сразу же предъявив обвинение посадили в камеру. Вот и все.

Мне не дали еды. Я умирал от жажды. Там не было даже света.

И среди всего того, в чем я оказался я думал лишь о том, чтобы с Амитой и Далией было все в порядке. Надеялся и молил Всевышнего, чтобы Малик не отверг мою дочь и позаботился о них обеих. Я не выйду отсюда. Даже не потому, что мой приговор смертная казнь. А потому что отец этого не позволит сделать никогда. Ведь Амита не вернется.

Я, конечно, не готов был так рано умирать, но если есть на то воля Всевышнего, значит так тому и быть.

Сколько прошло времени я не знал. Постовые сменялись, судя по разным голосам три раза. В четвертый, когда я слышал звон ключей меня вывели наверх.

Свет ударял по глазам, заставляя ежиться. Пот стекал по телу, и я желал хотя бы каплю воды.

– Одумался? – послышался голос отца, которого я даже не заметил.

Огляделся. Это была комната. Типа допросной. Но от того, что я пытался скрыться от ярких лучей, я ничего не рассматривал и не понял, что не один.

– Зачем ты тут? Пришел попрощаться? – не поворачиваясь задал вопрос.

– Строишь из себя обиженного юнца вместо того, чтобы попросить у отца прощения?

– Прощения? Не думаю, что мы с тобой поменялись местами и я упряг тебя в тюрьму.

– Безумный мальчишка, – вскочил и начал расхаживать по комнате. – Никогда не думал, что ты станешь таким.

– Таким? Неугодным тебе?

– Волочишься за юбкой шармуты. Ты навлек на меня позор, который не смыть даже твоей смертью.

– Далия, самая невинная женщина из тех, кого я знаю.

– Эта девка окунула в грязь твое имя и нашу фамилию, а ты называешь ее невинной? – взревел так, что затрещали стекла на единственном окне. – Она изменяла тебе. Как ты вообще посмел ни о чем не сказать нам? Скрывал от нас целый месяц то, что она забавлялась с другим в чужой стране.

– Ты даже не задал мне ни единого вопроса. А переубеждать тебя в том, чему ты поверил, слушая других я не стану. Кажется, ты меня тоже плохо знаешь, раз думаешь обо мне так, что я стану поднимать грязь с улицы.

– Семейство Хуссейн еще ответят за то, что подсунули нам шлюху.

– Не смей.