Время как песок утекает сквозь мои пальцы, пока не наступает тот самый момент и служанка не зовет меня на вечерний прием пищи.

Маарам сидела со мной все это время ведя разговоры обо всем. Я унеслась в другие страны мысленно, но оставалась в суровой реальности и у меня украли даже эту возможность в секунду.

– Ты красавица, Далия, ступай. Помни об Амите, она еще так мала и уже сиротой осталась. Сестра бы сделала для тебя то же самое, девочка моя. Эта жертва во благо.

Ее слова звучали в моей голове, пока я шла по длинным коридорам крыла дома и спускалась по витиеватой лестнице, в столовую, где уже находилась вся семья и хозяин этого дома Магди Хуссейн, сидевший во главе большого стола. Он смотрел на меня зная, каким будет мой ответ.

Глава 3

Глава 3

Вся семья, кажется, как и я замерла в ожидании.

Мама ласково улыбнулась, кивнув мне, чтобы шла к своему стулу. Папа тоже.

Латиф. На него я побоялась посмотреть. Я, итак, ощущала его презрение и мне было очень обидно за несправедливые слова брата.

Я не заслужила этого отношения к себе. Не заслужила. Все мое нутро сопротивлялось тому, что он думает обо мне и это подстегивало покориться воле мужчин моей семьи, но все-таки моя душа, она страдала. Ведь покорившись, я предаю его, о ком страдает мое сердце… Пойти против воли – значит убить его и веру в любовь.

«Небо, как же так? Почему нет третьего варианта? Почему выбор таковым вовсе не является, и я точно мотылек в стеклянной прозрачной банке откуда выкачивают воздух».

Вдохнула полной грудью и прошла к столу поняв, что задержалась на пороге.

– Прекрасно выглядишь, Далия, – начал папа, когда я подошла и поцеловала его перед тем, как сесть за стол напротив мамы.

– Спасибо, – несмело растянула губы в подобии улыбки. – Есть повод и думаю вас он порадует.

Меня рвет на части, я проклинаю себя, а скулы сводит спазм, потому что внутри я плачу и этот диссонанс меня убивает. Словно я кукла в театре. Только это все реальная жизнь, а не представление.

– Какой? – оживилась мама, радостно задав свой вопрос.

– Папа, – повернулась к нему и заговорила:

– Я люблю тебя и безумно любила Камалию, – подбородок дрожат, а губы продолжают говорить, – как и мы все. Ее дочь Амита не может остаться сиротой, поэтому я принимаю предложение, – ощущаю как сердце еле справляется со своей работой, когда я почти буквально растворяюсь в воздухе с моими следующими словами: «Прости меня, мой любимый», – стать женой Таира Аббаса.

Отец гордо кивает мне, в знак того, что он не сомневался в моем ответе и рад такому решению своей теперь уже единственной дочери, мама прикладывает руки к щекам, явно тронутая моими словами, а брат, откинувшись на спинку стула ухмыльнулся.