— Один вопрос, — он сказал это сквозь зубы. Его голос был негромким, но достаточный гневным, чтобы меня пронзило волной страха. — Ты знала? — он выплюнул этот вопрос в воздух, не глядя в мою сторону.

— Нет, — ответила тихо. Отец зажмурил глаза и сжал ладонь в кулак.

— От этого парня? — спросил он снова. Мама возмущенно фыркнула, обнимая меня за плечи.

— Да. — Это было похоже на допрос.

— Что за вопросы ты задаешь девочке, как тебе не стыдно? — возмутилась мама, прижимая меня к себе.

— Мне не стыдно?! — наконец, отец развернулся. — Это тебе должно быть стыдно, что ты воспитала шлюху!

Я застонала от боли из-за его слов, сильнее прижимаясь к маме. Она встала, осторожно расцепив кольцо рук и направилась к отцу.

— Не смей так высказываться о моей дочке, тебе понятно?! — кричала мама.

Прикрыв уши ладонями, я почти что вросла в диван. Это было слишком ужасно, чтобы быть правдой.

— Твоя дочь — малолетняя распутная девка, — яростно отчеканил он. — Этот ублюдок заделал этой дуре ребенка, а я значит стал плохим? И ты знала, — он посмотрел на мать. — Я его уничтожу… — отец ударил по стене со всей силой. — Звони немедленно в школу!

Я потрясла головой от неожиданной смены настроения отца. Что он собирался сделать?

— Не надо, папа, пожалуйста, — всхлипнула я, сползая с дивана.

— Я не могу ничего сделать из-за того, что моя дочь такая дура, — громко выдохнул он. — Что скажут люди… деловые партнеры…

— Ей скоро исполнится восемнадцать, — неожиданно добавила мама. Папа недоумевающе поднял бровь. — Брэндон — очень перспективный парень, мы можем поженить их летом, сразу же после окончания школы…

Отец громко выругался, не обращая внимания на все нормы морали. Рабочего персонала дома не было, и он больше не сдерживался.

— Что, что? — истерический смех. — Какая прелесть. Поженить, — громко рассмеялся отец. Это выглядело… зловеще. — А потом ты станешь доброй бабушкой, да?

— В этом нет ничего плохого, Ричард! — запротестовала мама.

— На жизни и карьере этой идиотки поставлен крест, а ты говоришь, что нет ничего плохого? — ухмыльнулся он. — Правда?

— Папа…

— Заткнись! — папа пригрозил мне кулаком. Я давно не плакала, и сейчас во мне бушевала ненависть за все те слова, что он говорил обо мне.