Я переступила с ноги на ногу.

– Да.

– Ты не спросила меня, можно ли перенести свадьбу, – проворчал папа́.

– Ты не спросил меня, когда продал Оскару Пересу. – Стоило разгоряченным словам сорваться с губ, как сердце бросилось в пляс. Я и не подозревала, что у меня хватит смелости возразить родному отцу.

Он поиграл желваками, но только переложил какие-то бумаги с места на место.

– Я тебя не продавал. Ты же в курсе, как все работает в этой жизни, Елена. Если бы ты жила во внешнем мире и самостоятельно принимала решения, ты бы не продержалась и месяца. Такую, как ты, разжевали бы и выплюнули. Я пытался тебя защитить.

У отца имелось непреложное (но искаженное) мнение по поводу счастья и здоровья дочерей. Я уже догадалась, что мы никогда не придем к общему знаменателю, поэтому сменила тему, хотя меня сильно возмущала его позиция.

– Не хочу, чтобы у тебя с моим мужем были проблемы.

Отец фыркнул.

– Почему он тебе не нравится? – спросила я и вздохнула.

– Он взбалмошный шулер.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но тут же закрыла. И правда, сложно поспорить.

– Если он что-то хочет, то сразу берет… прямо как его отец. Черт возьми, нельзя было позволять Нико видеть тебя. Следовало сперва устроить его свадьбу с Адрианой.

– И ты говорил ему, что я не гожусь в жены? Почему?

– Он тебя не заслуживает! – Папа́ хлопнул рукой по столу. – Оскар тебя понимал. Из него бы вышел хороший муж.

Я горько засмеялась.

– Понимал? По-твоему, я стеклянная? Ты даже толком не знаешь, кто я: ни дня не провел со мной с тех пор, как мне стукнуло десять.

Он покачал головой.